Соседи и родня Оттавии Малевольти

–Успокойся, ты, ретивая итальянка! Этот брак нужен всем нам для блага семьи. Теперь не будет никаких сплетен. Ты выступишь в роли сводницы для двух «влюблённых» Орина и Лэсли, которая, якобы, доставляла любовные письма молодых людей.

Оттавия навзрыд заплакала. Она пошла к двери.

–Будешь не в меру пить спиртное – отравлю!– крикнул ей вслед муж.

–Да пошёл ты…

Чезорино и Августа обнимали друг друга в гостинице.

–Как долго я ждал этого момента,– шептал счастливый мужчина.

Женщина крепко приникла к нему, и так они простояли в прострации, наслаждаясь мигом свидания, незнамо сколько.

На обручение 15 декабря Сэндлеры пригласили Лэсли с отцом в свой дом.

Наблюдая за мисс Боу, Наяда и Орин нашли, что жесты девушки преувеличенно жеманны. «Кривляка,– подумал про себя Филдинг,– Носит нарочито простенькие фасоны, но при этом ведёт себя, как полусонная принцесса самых голубых кровей».

Орин напрямую спросил, надеясь, что Лэсли расплачется и отвергнет его:

–Мисс Боу, Вы меня любите?

–Наверное…Ой, конечно!– горячо поправила она.

Юноша усмехнулся этому «наверное».

Освальд Боу мило разулыбался: мол, ребёнок ещё.

Лэсли, когда их провожала Наяда до выхода, специально замедлила шаг, и полушёпотом спросила у будущей родственницы:

–Позволительно ли жене требовать ласки от мужа?

–Ни в коем случае!

Очередной номер «Газетт» сообщил о помолвке Орина Филдинга и Лэсли Боу.

23 декабря. День свадьбы барона Филдинга с дочерью сквайра Боу.

Вошедший в спальню Орина камердинер Руперт Буркс с порога выдал:

–Не могу представить Вас, сэр, в более неприглядном и нелепом виде.

–Извини, дружище, я измял костюм. Но, в последнее время, диван притягивает меня, будто магнитом.

–Снимайте одежду, я отнесу её Джоанне, она погладит.

–Можете не торопиться оба.

–Опаздывать на венчание – плохая примета.

–Вот и хорошо.

Когда Буркс с костюмом поравнялся с дверью, барон окликнул слугу:

–Руперт, ты мой камердинер…и лучший друг…останешься дома или хочешь испытать судьбу в плаванье?

–Я поеду с Вами, сэр. Давно мечтал посмотреть на мир.

Оттавия в красном приталенном платье вошла в дом Филдингов через парадный вход. Её плечи прикрывал малиновый карминовый палантин, вышитый золотом и с внутренней стороны утеплённый мехом лисы. Волосы женщины украшали золотые ленты и алая роза.

–Обряженная в такой ярко-красный цвет, ты выглядишь цыганкой,– ворчал её муж.

Жена хмыкнула.

–Ты точно не устроишь скандал?– настороженно переспросил Освальд в сотый раз.

–Трудно сказать. Представляешь моё «радостное» расположение духа, если мне хочется придушить виновников торжества?

–Надо было сказать, что ты заболела.

–И вызвать новые подозрения толпы? Я буду улыбаться назло всем…и назло себе.

Наяда издали разглядывала обворожительную итальянку и думала: «Я не удостою этой особе ни малейшего внимания».

Чета Боу приблизилась к ней. Сквайр рассыпался в любезностях. Оттавия улыбалась так приветливо, будто никогда ранее не вызывала скандалов. И тут Наяда поняла, что не может быть на столько неучтивой, чтоб не ответить на приветствие. Она не мужчина и вызвать на дуэль обидчицу-итальянку не может. И миссис Сэндлер осыпала чету Боу ответной фальшивой лестью.

Затем заговорили на хозяйственные темы.

Норман поддерживал разговор, нахваливая собственные старания.

Всё же Оттавия избегала смотреть в лучезарные глаза Наяды, будто всё время кого-то искала в толпе.

–Где же Орин?– начала проявлять беспокойство миссис Сэндлер.

–Да, надо уже ехать в церковь,– подхватил отец невесты,– Артур и Эммит уже давно увезли туда Лэсли.

Но вот толпа расступилась, пропуская жениха.

Проходя мимо Сэндлера, Филдинг полушёпотом сказал:

–Растяни улыбку до ушей, Норман, я исполнил твою волю.

«Скорее он сказал это для стоящей рядом Оттавии»,– понял адвокат.

Малевольти усилием воли повернула голову к жениху и медленно кивнула. Орина окатила волна жара и стыда.

Гости направились к выходу, предстояла поездка к церкви.

Стоя у алтаря, Филдинг бегло глянул на руки невесты, и вяло поинтересовался:

–А где кольцо, которое я подарил тебе в библиотеке?

–Сдала в ломбард и купила на вырученные деньги новые платья,– прошептала в ответ Лэсли.

Священник, читающий наставленья, недобро покосился на брачующихся.

После обоюдного «да», Орин быстро чмокнул невесту, и повёл её на улицу.

Довольный Освальд Боу расцеловал дочь в обе щеки. Мачеха растянула губы в подобие улыбки.

–На сердечные поздравления вид Оттавии не тянет,– заметил Норман жене.

Взгляд новоиспечённой баронессы Филдинг сверлил мачеху. Малевольти питала те же чувства: «Ненавижу Лэсли. Но, кажется, я сама взрастила этого монстра. Своим безразличием и презрением я воспитала себе врага».

За столом Наяда сделала мужу замечание:

–Сэр, Вы совсем не обращаете на меня внимания, могли бы вести Светскую беседу или развеселить забавным рассказом.

–А, по-моему, всем заметно, как я наслаждаюсь общением с Вами, душа моя,– выкручивался Норман.

–Вот как? И как я могла не заметить знаков внимания? Вы вели со мной диалог жестами на глухонемом языке?

–Это всё Ваша невнимательность, леди, я же старательно Вам подмигивал!

Лэсли прыснула со смеху, закрыв рот салфеткой.