Соседи (СИ)

Ну, раз сказала, что «добежит», значит, всё не так уж и плохо с её состоянием. При действительно высоком давлении мама лежит пластом или передвигается по квартире, держась за стены. Получается, мать-то у неё покрепче, чем прикидывалась. Следом тут же возник резонный вопрос о том, в чём она вообще не прикидывалась? Ничего, кроме равнодушной тишины внутри, эти залётные мысли не вызвали… Их расшвыривали из головы совсем другие, не оставляющие ни на секунду. Не зайти на очередной припадочный круг помогал лишь Юлин мерный голос и ласковые руки. Но лёгкие и сердце налились расплавленной сталью, а душа словно отлетела. Душа была вовсе не здесь, а где-то там, в палате с белыми стенами и потолками.

— Что ты ей такого наговорила? И когда? — механически спросила Ульяна, отчётливо чувствуя, насколько же именно сейчас ей это не важно.

— Да… так, — вновь ухмыльнулась Юля. — Не бери в голову. Значит, Филин оказался вовсе не безобидным, да?

— Что?..

— Ничего… Как-то ты сравнивала её и меня с Филином, себя с Ежиком, а Чернова с белой Лошадью. В тумане. Помнишь? Ещё говорила, что когда-то он был как Медвежонок, — Юлька замолчала ненадолго, выдохнула и крепче сжала кольцо рук. Под таким натиском рёбра могли уже и не выдержать, но Уле становилось легче. — Ладно, Уль… — дрогнувшим голосом продолжила она, — я всё пытаюсь оттянуть, но толку-то… Не знаю просто, как тебя спросить, сформулировать как… Может, мне больницы обзвонить? Понимаю, что страшно… Но нужно. Нужно же знать, что с человеком.

Захлестнуло новой волной страха и в то же время – благодарностью. Юлька готова сейчас стать её руками, ногами, ушами и трезвой головой. Даже, кажется, сердцами готова обменяться, лишь бы облегчить состояние подруги.

— Не нужно обзванивать, — приглушенно отозвалась Уля. — Он в реанимации. После операции. Зоя Павловна – подруга мамина, она главврач… В другой больнице. Но у неё связи есть, она его нашла. Она говорит, что четыре часа… — как воздух весь вновь из лёгких выкачали: невозможно произнести. — Что не дают никаких вообще прогнозов. Юль…

Внутри грохотало и взрывалось, ужас блокировал сознание и оплетал мириадами невидимых нитей. Так хотелось рассказать ей, что чувствует, высвободиться из слизкой паутины страха, но слов, способных выразить безысходное отчаяние души, не придумали.

— Ну, хоть живой… — поспешно включилась Юля, будто считывая её состояние, и сердце обречённо сжалось, свело судорогой тело. Каторга… — Прости. Просто жуть такая в каналах этих… Народ еще в комментах… Эксперты все такие, блядь! Думала… Блин, прости, Уль…

— Скажи, что всё будет хорошо. Пожалуйста…

— Конечно! —воскликнула Юлька чересчур уж воодушевленно. — Чтобы Чернов – и из жопы не вылез… — «Ты прямо как баб Нюра… Спасибо…» — Вот увидишь! — жарко зашептала она в ухо. — Чернов не Чернов будет, если не выберется. Да он уважать себя перестанет в секунду, когда обнаружит вокруг облачка! Он…

Юлька запнулась, а Уля дёрнулась так, словно в неё вцепилась клыками и теперь пыталась разодрать на части огромная обезумевшая свора диких собак. Само допущение подобного исхода вызывало лишь одно желание: отправиться на облачка за ним. Следом, несмотря на то, что свою жизнь он поставил на кон, чтобы её продолжалась.

Замок входной двери щёлкнул – мать вернулась. Действительно, «сбегала».

— Прости, какую-то херню я несу… — судорожно выдохнула Юля. — Это от нервов всё, просто не знаю, как ещё тебя приободрить. Идиотская шутка вышла. В общем… Вещи тебе помочь собрать?

— Вещи? — переспросила Ульяна глупо.

«Какие вещи?..»

— Ну да, вещи, — повела Юлька плечом. — Не похоже, что ты в состоянии справиться сама.

Новицкая сегодня – её психотерапевт, её руки, силы, голос, глаза, рассудок, охрана и таблетка от умопомешательства к исходу страшных суток.

..