Соседка

Опомнившись, Буров рванулся было за обнаглевшим Сычиной, чтобы все таки врезать ему за столь неподобающее поведение. Но, как раз в этот момент, посреди шумной толпы, в непосредственной близости от него, возникло бледное, анемичное лицо директора, как всегда, созерцающее окружающее безобразие и хаос с равнодушно-отрешенным видом из-под очков в тонкой, золотой оправе. Директорский взгляд на мгновение задержался на Сережке, и он хмуро опустив голову, отошел в сторону.

Генка, чувствуя какую-то удивительную легкость и даже преисполнившись ощущением торжества и гордости из-за своей маленькой, но, совершенно однозначно безоговорочной победы, дошел до двери класса, и с независимым видом, даже став как будто шире в плечах и выше ростом, вошел в него и прошел к своему месту неторопливо и с достоинством.

«Вот как надо! И ничего в этом такого нет. Да. Я его послал, и он прямо обалдел. И ничего мне не сделал», – все еще удивляясь собственной неожиданной отваге, проснувшейся, как честно признавал сам себе Генка, исключительно от неожиданности и из-за того, что он сильно задумался и не сразу смог переключиться и оценить ситуацию. Но главное – результат. Теперь Генка точно знал, что главное – не бояться, не думать о последствиях и от того трусливо поджимать хвост и позволять всяким придуркам и хамам унижать себя, использовать, колотить и издеваться. Давать отпор – вот его новое жизненное кредо! Генка расплылся в радостной улыбке. Мало того, что он сегодня, можно сказать, первый раз в жизни победитель, а не жертва, что само по себе замечательно, так еще и его триумф, его героический поступок наблюдала ОНА. И ОНА смотрела на него с нескрываемым восторгом. В глазах, самых прекрасных глазах в целом мире, было неподдельное восхищение и уважение. И улыбка у нее была такая милая и нежная! Генка почувствовал даже легкое головокружение. Самый обычный, ни чем непримечательный день, неожиданно превратился в замечательный, возможно даже самый лучший день в его жизни. Генка даже готов был броситься обнимать вошедшего в класс Бурова, благодаря которому он, можно сказать, превратился в другого человека. Обрел уверенность, узнал секрет счастья и спокойствия, да еще и удостоился нежного и восхищенного взгляда своей дамы сердца. Разумеется, от проявления столь бурных эмоций по отношению к однокласснику, Генка воздержался. Не тот человек Буров, кто способен прочувствовать и оценить важность и значимость произошедшего и оценить свою собственную роль. Для него-то случившееся просто неудавшаяся попытка списать алгебру и соответственно риск получить очередную пару от Адольфовны.

После уроков Генка, Вика Волошина и Леля не спеша шли по улицам, прогретым весенним солнышком. Совсем недавно, пробившаяся из земли травка, уже покрывала зеленым, довольно густым ковром, все пространство не занятое асфальтом. Деревья радостно тянули навстречу солнышку ожившие ветви, покрытые нежными, только-только распустившимися листочками, еще не приобретшими полной насыщенности зеленого. Птички весело чирикали, перелетая с ветки на ветку, гоняясь друг за другом, радуясь весеннему теплу, пробуждению жизни.

– Генка, ты такой молодец, – Леля улыбнулась Генке ласково, и сердце у него подскочило и запрыгало, а плечи вновь непроизвольно расправились, и грудь выпятилась вперед. – Я даже сначала не поверила! А Буров так смешно рот разинул, как рыба и глазами хлопал. – Она засмеялась.

– В чем это ты там Сычов, молодец? – поинтересовалась Вика, не имевшая представления о проявленном сегодня приятелем героизме. Она пожала плечами. – Что ты такое сотворил, что Федоренко зашлась вся от восторга? Хотя у Бурова рожа всегда глупее не бывает, а Лельку восхитить тоже дело нехитрое.

Вика засмеялась и насмешливо посмотрела на Генку.

Вику подвиг Генки, в отличие от Лели, в восхищение не привел, но все же удивил. Она даже покосилась на приятеля с некоторым уважением.

– Да ты, Сычов, глядишь, скоро всех своих недругов на место поставишь. Будут трепетать при твоем появлении, – ухмыльнулась зловредная Волошина. – Ладно, молодец! Становишься мужиком, Сычов.

Генка обиженно шмыгнул носом. Вечно Волошина добавит свою ложку дегтя. Ну, что за человек? Подруга называется! Зато Леля, как всегда, улыбалась дружелюбно, без какой-либо насмешки и иронии. Генка незаметно вздохнул. Как бы ему узнать, как она к нему относится? Может, все-таки, он для нее не только друг?

Глава 10

1998г. июнь

– Главное, не волнуйся, – Алла Сергеевна ободряюще улыбнулась.

Открылись двери лифта. В кабине уже стоял розовощекий дядька в спортивном костюме вместе с ухоженным далматинцем. Увидев Аллу Сергеевну и Лелю, собака, оскалила зубы и с рычанием бросилась вперед.

– О, какой грозный, – засмеялась Алла Сергеевна.