Соседка

– Умоляю! Все соберитесь. Никаких выходок. Не болтать, не смеяться. Экзамен – это очень-очень серьезно! Очень ответственно! – Вера Степановна похватала ртом воздух.

– Она, по моему, сейчас в обморок грохнется или в истерику впадет, – ухмыльнулась Вика. – Как курица, кудах-тах-тах. Только на нервы действует.

– Она волнуется, – без особого энтузиазма заступилась за классную Леля.

– Ой, – Вика скорчила презрительную гримасу. – Просто она психопатка. Да еще боится, что потом, если что, с нее спросят. Вечно только суетится и вопит: «Умоляю! Я вас умоляю!»

Вика очень похоже передразнила Веру Степановну. Леля засмеялась.

– Федоренко, Волошина. Вы готовы? Девочки, я вас прошу, ни шпаргалок, ни разговоров. Умоляю!…

– Да, Вера Степановна, мы поняли, – довольно пренебрежительно сказала Вика.

Зацокали каблуки, и из-за угла коридора выплыла математичка. Рядом с ней семенил, тяжело отдуваясь, маленький кругленький представитель из грозной организации, ведающей образованием школьных и дошкольных учреждений.

– О, Адольфовна, какого колобка прикатила, – тихо сказала Вика. Леля закусила губу, чтобы не рассмеяться.

Раиса Владимировна смерила толкающихся, шушукающихся восьмиклассников ледяным взглядом светлых глаз.

– Здравствуйте, – процедила она.

– Здравствуйте! – нестройно отозвались ученики.

– Через пять минут заходят первые три человека, – взгляд математички сделался совсем ледяным. – Берете билет и садитесь готовиться. Никаких разговоров, никаких вспомогательных материалов.

– Умоляю! – Вика закатила глаза.

– Прекрати, – еле слышно прошептала Леля, боясь рассмеяться. Не удержавшись, она добавила: – Умоляю!

Вика закатилась от смеха. К счастью Адольфовна со своим сопровождающим уже прошествовала в класс.

– Девочки! – сделав бровки «домиком», Вера Степановна приложила руки к груди.

–

– Не так страшна Адольфовна, как ее малюют, – смеясь, сказала Вика, откусывая большой кусок от своего мороженого. – Если бы ты не была такой принципиальной, и дала мне тебе подсказать решение последнего задания, была бы у тебя не четверка, а пятерка.

Леля засмеялась.

– Да я четверке рада не знаю как. Я думала, меня Адольфовна специально завалит. Она моей маме говорила, что вообще не знает, как я буду экзамен сдавать.

– Сука! – изрекла Вика. Леля осуждающе покосилась на подругу. – Ой, ладно, Федоренко! Ты слишком правильная. В наше время с такими принципами и взглядами не проживешь.

Леля пожала плечами.

– Почему?

– По тому, что кончается на «у». – Вика снисходительно взглянула на Лелю. – Ой, подруга! Слишком ты, честная. И к тому же, еще и культурная, и добросердечная. Заклюют тебя всякие злюки-подлюки.

Вика засмеялась.

– Я прямо поэтесса.

Девочки завернули за угол дома. Впереди шел Николай Борисович. В руке у Лелиного соседа была полная сумка продуктов.

– Здравствуйте, Николай Борисович! Вам помочь?

Николай Борисович обернулся. Лицо его растянулось в улыбке.

– Здравствуй, Леля. Я еще не такой уж старик, чтобы не донести сумку, – он хихикнул. – Но спасибо за предложенную помощь. Теперь мало кто из вашего поколения проявляет чуткость. И откуда идут две милые дамы? – поинтересовался сосед. – Вы обе такие нарядные, наверняка по какому-то важному поводу?

– У нас экзамен был. По математике.

Николай Борисович заулыбался еще шире.

– Ах да. Ведь сейчас время школьных экзаменов. А я, признаться и забыл. Так давно сам учился, что ничего уже и не помню. Ну, поздравляю вас. Надеюсь оценки хорошие?

– У меня четыре. У Вики пять.

Николай Борисович покивал головой.

– Молодцы, молодцы, девочки.

-Жуткий старикан, – скорчив рожу, сказала Вика, когда они вышли из лифта на восьмом этаже, где жила Леля, а Николай Борисович, поехал дальше на девятый.

– Тссс! – Леля испуганно покосилась на двери лифта. Слова разносились по подъезду громко и отчетливо. – С ума сошла? Тут знаешь, какая слышимость?

Вика пожала плечами и хмыкнула. Подумаешь! Леля втащила подругу в квартиру и быстро захлопнула дверь.

– Ой, да ладно. Он, небось, глухой. Он же старый.

– Он, во-первых, не такой уж старый. Не намного старше наших родителей. Они же не глухие.

Вика засмеялась.

– Да вроде нет. Хотя, когда мать говорит отцу вынести мусор или что-нибудь прибить, он вроде как сразу теряет слух. Причем абсолютно. А когда она показывает, где прибить, так еще и слепнет.

Девочки развеселились.

– Да, нет, Николай Борисович, он довольно интересный человек. Много знает. У него дома столько книг, коллекция марок. Он их уже очень много лет собирает.

– Ты, что дома у него была? – покосившись на подругу, спросила Вика. Глаза озорно блеснули, а губы растянулись в улыбке. – Ах, ты маленькая любительница старикашек. Вот значит, кто твой бойфренд.

Леля сердито сдвинула брови, но не выдержала и засмеялась.

– Волошина, ты ненормальная. Откуда в твоей голове берется такая чушь?

Вика радостно расхохоталась.

– И все таки, у твоего престарелого бойфренда противные злобные глазки. Он вроде и улыбается, а улыбка, как будто резиновая и глаза холодные, как у змеи.

Вика передернула плечами.

– Да ну, прекрати. Все оставь его в покое, что ты пристала-то.