Сосновские аграрники

– Давно бы так, а то лезешь в пузырь.

Обратился к Андрианову:

– Как ты думаешь, Борис Александрович?

– Мне все равно, Анатолий Алексеевич. Я считаю это мероприятие правильным.

Чистов с упреком посмотрел на Тихомирову. Взгляд его она выдержала.

– Надежда Александровна, – сказал он, – если вы не хотите облегчить свой труд, я не возражаю. Ваш совхоз оставим в старых границах, это мое решающее слово. А сейчас пошли к народу, выпьем и закусим.

– Спасибо, Анатолий Алексеевич, – сказала Тихомирова. – Разрешите мне уехать. Пить мне нельзя, не очень приятно трезвой бабе сидеть с пьяными мужиками.

– Как хотите, – ответил Чистов.

Тихомирова подошла к своей автомашине, села за баранку, мгновенно прибежали ее агроном и секретарь парткома.

К Чистову подошел Кузнецов Сергей и громко заговорил:

– Анатолий Алексеевич, я нашел своего фронтового друга, который работает заведующим кафедрой теплотехники Московского технологического института мясной и молочной промышленности. Он обещает обеих моих дочерей Зину и Галю принять в институт на санитарно-ветеринарный факультет. Я в Москву сам к нему поеду и увезу документы для поступления своих девок в институт. Постараюсь привезти его к себе в гости.

– Вези, Сергей Васильевич, – сказал Чистов. – Ох как он нам пригодится!

– Это клад для наших детей, – сказал Трифонов. – У меня на будущий год сын кончает десять классов. Без блата ему в институт не поступить. Наша Лесуновская школа известна далеко за пределами района. По многим предметам специалистов-преподавателей нет. Да, надо сказать, и учится с неохотой, из-под палки.

В 6 часов утра Чистов выехал в Горький. С похмелья болела голова. Он каждое утро зарекался и давал жене слово, что много водки пить не будет, но к вечеру находились соблазнители, не мог себя удержать и снова напивался. Так продолжалось изо дня в день. Жена Антонида Васильевна справедливо ругала, беспокоилась, не привился бы алкоголь. Но алкоголь как болезнь его избегала. Ему казалось, он мог пить и мог не пить. Проверить себя мог только во время отпуска в санатории, там водку не подавали и не устраивали для него обедов. Он убеждался, что может не пить. Шофер Дегтев уныло смотрел на дорогу и думал: «Если в Горьком остановит автоинспектор, то отберет права. Страшное похмелье, есть ничего не хочется и похмелиться нельзя». Машину вел уверенно.

У Чистова на сердце было тревожно. Он думал, не опередили бы директора совхозов Тихомирова и Козлов. Они могли договориться и выехать вместе. Тогда все пропало, хлопоты напрасны. Материал о разукрупнении совхозов находился у Миронова. Чистов пошел в кабинет к Рослякову, заместителю Миронова.

– Правильно сделал, – сказал Росляков, – что зашел ко мне. Я выкроил тебе сверх фондов двадцать пять тонн комбикормов.

К Миронову пошли вместе с Росляковым.

– Вы допустили большую ошибку, Анатолий Алексеевич, – сказал Миронов. – Делите Панинский совхоз на два.

– Я за этим к вам приехал, – ответил Чистов. – Прошу вас оставить Панинский совхоз в старых границах без изменений. Сосновский и Барановский разделим, из двух сделаем четыре.

– Ошибка вами допущена с Сосновским и Барановским совхозами. Мое мнение, все совхозы оставить в покое, делить не надо. По всей стране идет укрупнение, а вы разукрупняете. Идете в разрез решениям правительства.

– Нет! Что вы! – воскликнул Чистов. – Совхозы «Сосновский» и «Барановский» надо разделить. Это хозяйства-гиганты. В таких хозяйствах специалистам работать очень трудно. Они многое упускают, не охватывают всего объема работ.

– Но ведь у вас и «Панинский» не меньше, – возразил Миронов, – а у ваших соседей-павловчан совхозы еще крупнее.

– Совхоз «Панинский» хозяйство компактное, а эти два раскинулись на больших площадях. Например, Селитьба находится от Бараново в двадцати пяти километрах, а Бочиха и того дальше.

– Анатолий Алексеевич, ври, но меру знай, – улыбаясь, сказал Миронов. – Хочешь, я тебе точное расстояние скажу?

Встал и хотел подойти к карте.

– Не надо, – сказал Чистов, – немного прибавил.

– Хочешь, я тебе открою секрет, зачем ты в Горький приехал и первым делом зашел ко мне? После меня вы намерены идти к Семенову, он вас во всем поддерживает, думаю, и сейчас поможет и защитит. Чтобы разукрупнить три совхоза и сделать из них шесть, вы с Бойцовым спешно состряпали материал, мне кажется, даже не обсуждали на бюро райкома и исполкоме райсовета. Ваш материал – это липа. Даже директоров совхозов обошли, с ними не согласовали. Я бы на месте секретаря обкома привлек бы вас к партийной ответственности.

Чистов краснел и бледнел. Из всех клеток тела потек пот. Во рту пересохло, даже язык и тот одеревенел, стал непослушным, словно чужой. «Вот здесь я здорово влип, – думал Чистов. – За такие дела, не дай бог, вызовут на бюро обкома, по голове не погладят, снимут». От этих мыслей у него задрожало все тело. Сколько трудов и времени стоило, чтобы из счетовода колхоза стать секретарем райкома. Потерять все это можно за несколько дней, и не ради личного. Но самообладание он не потерял. Горячо возразил Миронову: