Сосновские аграрники

Для продолжения проводов гостей поехали в Чернеевскую рощицу. Когда-то, говорят, тут была помещичья усадьба, от которой и признаков почти не осталось. Сохранилась плотина давно ушедшей из пруда воды да канава, окружавшая раньше сад, обсаженная акацией и бузиной. Сада уже и признаков не было, но акация с бузиной, сменяя многие поколения своих сородичей, росли. Вместо сада и других культурных угодий тянулась вверх береза, тоже не первое поколение, а, может, пятое.

Березы на этот раз, если бы у них были глаза, увидели бы коричневую автомашину «Волга» и два вездехода «ГАЗ-69». Сосчитать они мужиков не могли, но их было немного. Мужики песни не пели, так как не было музыки, но говорили они все, что было у трезвых на уме. Больше всех говорил Чистов. Он считал очень важным напомнить товарищам, что к 1972-73 году район добьется урожайности зерновых 20 центнеров с гектара и удвоит поголовье всех видов скота. Все это только за счет мелиорации земель и осушения торфяников. Его никто не слушал, так как все думали о более веселом, возвышенном. Расстались уже поздно вечером, и то ради шофера, который не давал гостям покоя, говорил: «Поехали». Выпили на посошок, загрузили в автомашину гостей остатки коньяка и пива. Расстались большими друзьями, вплоть до объятий.

Через два дня Зимин поехал в Горький. Коврижных ему в пьянке пообещал дать два болотных трактора «С-100Б» с правильно-гибочными машинами (МПГ), один с корчевателем и так далее. У большинства пьяных мужиков душа нараспашку, добрая. Зимин застал Коврижных, помятого, бледного, у себя в кабинете.

– Что с тобой, Борис Федорович? – спросил Зимин.

– Что, что, – ответил Коврижных. – Ты еще и спрашиваешь. Чуть-чуть не отправил меня на тот свет. Жена вызывала скорую, совсем сердце останавливалось.

– Душа меру знает, – ответил Зимин и подумал: «Твоя душа меры не знает».

Однако свои обещания Миронов с Коврижных выполнили. Через неделю на Горское болото приехали проектировщики-изыскатели. Рубили визиры, просеки. Трещал и падал лес. Болото огласилось человеческими голосами и криками, звоном пил и ударами топора. Забегая вперед, к Новому году был готов проект на осушение и освоение Горского болота.

Старики говорят, лето заканчивается июлем месяцем. Может, они по старости и преувеличивают, но лета бывают разные, теплые и холодные. В 1967 году лето выдалось теплое. В первых числах августа поздно вечером в квартире Зимина раздался телефонный звонок. Жена Зимина, Зоя Петровна, еще не спала и ворча подошла к телефону. Кому еще не спится в такой поздний час? Зимин, привыкший ложиться рано вечером и вставать около 5 часов утра, храпел на весь дом. Зоя Петровна делала все не спеша, подняла трубку и тихо ответила:

– Я вас слушаю, кого вам?

В трубке раздался нетерпеливый голос Чистова:

– Извините, Зоя Петровна, что потревожил вас в поздний час. Пригласите к телефону Ульяна Александровича. Он срочно нужен мне по неотложному делу.

Она положила трубку рядом с телефонным аппаратом, не спеша прошла в спальню, разбудила мужа:

– Вставай, тебя к телефону приглашает Чистов.

Зимин подбежал к телефонному аппарату, приложил трубку к уху, громко сказал:

– Слушаю вас, Анатолий Алексеевич.

– Слушай, Ульян, если у тебя есть желание, надо бы съездить в одно место. Сейчас мне из Захарово звонил Евсеев. Остальное переговорим по дороге. У тебя где автомашина?

– Во дворе, – ответил Зимин.

– Тогда заезжай за мной, я в райкоме. Пришел за автомашиной, а Костя куда-то самовольно рванул. Ну, этот Костя у меня дождется – выгоню.

– Хорошо, Анатолий Алексеевич, еду, – ответил Зимин.

– Ты куда собираешься? – строго спросила жена. Она имя его не любила и никогда по имени не звала. – Опять к любящим тебя подружкам?

– Не знаю, – ответил Зимин. – Спроси Чистова, куда он надумал ехать.

– Я тебя спрашиваю, а не Чистова, – не отставала от него Зоя Петровна. Стояла против него в ночной сорочке.

Зимин быстро оделся и выходя наружу сказал:

– Я человек подчиненный, куда скажут, туда и поеду.

Чистов ждал Зимина у здания райкома партии.

– Куда поедем, Анатолий Алексеевич? – поинтересовался Зимин.

– Жми в Захарово, – ответил Чистов. – Как считаешь, если мы задержимся до завтрашнего утра?

– Утро – это самый важный момент для директора, – сказал Зимин. – От его правильных распоряжений зависит весь ход работ. Он поднимает людям рабочее настроение. Один его вид должен внушать, что мы все обязаны работать. Поэтому я должен быть на своем рабочем месте.

– Ничего, одно утро и пропустишь, – буркнул Чистов, – твоя ММС не развалится. Твои люди как пружины и колесики в часовом механизме, будь ты на месте или не будь – работать будут.

– Все это не так, Анатолий Алексеевич. Работать они будут, но как. Об этом я лучше знаю.

– Но ты брось мне внушать, – упрекнул Чистов. – Я всем районом руковожу и не боюсь, если меня не будет неделю и даже месяц. Все пойдет как запрограммировано.