Сосновские аграрники

В деревнях в основном работал приезжий, прикомандированный народ. Рабочие же совхоза, справившись со своими делами, ударились в лес по грибы и ягоды. В совхозе работать никто не хотел, несмотря на уговоры бригадиров и звеньевых. Директора совхозов с секретарями парткомов и председателями рабочкомов проводили собрания в отделениях, бригадах, звеньях. Упрашивали народ работать в совхозе на уборке картофеля и корнеплодов. На собрания, как правило, приходили те, кто работать не мог, инвалиды и старики.

Ходили по домам, просили выйти на работу. Грозили на будущий год лишить права пасти скот, забрать сенокосные угодья и обрезать приусадебные участки. На народ эти угрозы не влияли, так как каждый запас сена в избытке, обеспечил себя соломой, картофелем и овощами. Целую зиму можно жить, не обязательно почти даром работать. Каждый находил причины не работать. У одного живот болел, у другого – голова, третьи куда-то должны были поехать и так далее. Директора совхозов расписывались в своем бессилии. У секретаря райкома и председателя райисполкома требовали помощи. Те, в свою очередь, собирали объединенные бюро райкома и исполкома райсовета. Всю не выкопанную вовремя картошку распределяли по организациям, учреждениям и заводам. Директорам совхозов оставалось только требовать с закрепленных за совхозом шефов исполнения работ и торопить через райком партии к скорейшему завершению.

Лесуновской машинно-мелиоративной станции было установлено задание выкопать в Рожковском совхозе картофель на площади 2 гектара. Послать Зимин мог только двух человек: секретаря и бухгалтера. Но директор совхоза Трифонов вместо копки картофеля разрешил Зимину выделить трактор для вывозки леса хлыстами на пилораму в деревню Рожок и бортовую автомашину для вывозки минеральных удобрений со станции Металлист в городе Павлово. Трифонов эту автомашину использовал для перевозки теса и дров на продажу. Шофер Галочкин Иван вырученные от продажи деньги вручал лично ему.

22 сентября 1968 года у Зимина был юбилей. Ему исполнялось пятьдесят лет, это полвека жизни, притом века календарного, который проживают только единицы. К празднованию дня рождения Зимин готовился. Возможность встретить его была. На праздник было приглашено все руководство района: Чистов, Бородин, Бойцов, Шерстнев, Михайловский и Черепков, начальник ПМК-514. Черепков – лучший друг Бойцова, охотник и рыбак-браконьер. Зиминым он был приглашен как баянист, а баянист он был хороший. Зимин как лучшего друга приглашал и Кузнецова, но тот сослался на болезнь.

Все гости явились в указанное время, с 7 до 8 часов вечера. Все пришли с женами. Пока женщины накрывали столы, Чистов предложил сыграть в домино. Играли Чистов и Бойцов, против них – Михайловский с Шерстневым.

– Вы не слышали новости? – смеясь, сказал Чистов. – Наш начальник милиции Асташкин ежедневно зачастил в деревню Рожок. Аптекарша там проторговалась. Растрата у нее составила более 1000 рублей. Вначале Асташкин сам взялся расследовать это дело. Вел следствие, а она девка молодая, симпатичная. Ей всего двадцать лет. Асташкин влюбился в свою подследственную. Она ему ответила взаимностью. Дело на нее, ясно, прекратил за неимением улик. Она сколько-то денег внесла, да, по-видимому, и он ей помог. Сейчас придумал на ней официально жениться.

– Но ведь у него жена, – сказал, смеясь, Бородин, – или он собирается устроить гарем?

Чистов, задыхаясь от смеха, ответил:

– Гарем не гарем, и свою жену вроде не собирается бросать. Я вызывал его. Он сказал, что вопрос решен: «Буду жениться. Никто мне это запретить не может». Я ему доказывал: «Ты уже старик. Тебе скоро сорок пять, а ей двадцать. Она тебе не невеста, а дочь». Но разве милиционеру докажешь. Это народ упрямый. Если надумал, то и трактором не своротишь. Ну, думаю, ее уговорю. Докажу ей, что Асташкин ей не пара. Вызвал ее. Она пришла ко мне.

– Ну, как, – спросил Михайловский, – она красива или так себе?

– На вкус и цвет товарищей нет, – продолжал Чистов. – На мой вкус и взгляд, хороша, но только не для Асташкина, а для молодца двадцати – двадцати пяти лет. Я ей предложил сесть. Она села далеко от меня. «Проходите ближе, не стесняйтесь», – предлагал я. Она сказала: «Слух у меня хороший, хорошо слышу вас и отсюда». «Знаете, зачем я вас пригласил?» Она ответила: «Догадываюсь». «Тогда скажите, что вы парня не можете найти. Решили выйти замуж за женатого мужика. По возрасту он вам отец». «Я его люблю, а раз решила, то он будет моим мужем. Возраст для меня не помеха».

Бородин внимательно посмотрел на Зимина и сказал:

– А не послать ли нам, Анатолий Алексеевич, Ульяна разобраться, что к чему?

Все дружно захохотали.

– Ульян разберется, но, я боюсь, Асташкин потеряет свою любовь.

Снова взрыв хохота.

– Козлы, – провозгласил Михайловский.

– Не надо, Анатолий Алексеевич, увлекаться посторонним, когда играешь в домино, – упрекнул его Бойцов.

– Я не считаю себя козлом, – лицо Чистова побагровело, в глазах появился злой блеск, но он воздержался, промолчал.

В это время хозяйка дома, Зоя Петровна, объявила:

– Прошу за стол.