Сосновские аграрники

В своем кабинете Чистов не спеша снял плащ, шляпу. Внимательно осмотрел себя в зеркало.

– Ну как, Ульян, не замечаешь на мне следов пьянки?

Зимин не сразу ответил. Подумал: «Какие могут быть следы, когда ты пьешь каждый день, и пьешь помногу, а закусываешь еще больше», но ответил другое:

– Не видно, Анатолий Алексеевич.

Довольный Чистов сел на свое место за стол.

– Надо и пить-то уметь, Ульян. Надо так пить и много, а пьяным никогда не быть. Я тебя пригласил, не догадываешься, по какому вопросу?

– Нет, Анатолий Алексеевич, – признался Зимин.

– Поедем сегодня мы с тобой, Ульян, посмотрим на твою работу в пойме реки Чары и на Горское болото. Я вчера с Трифоновым Михаилом Ивановичем разговаривал. Он нас ждет.

– И заодно, Анатолий Алексеевич, заедем в ММС, – предложил Зимин. – Я уеду сейчас, а вы заедете.

– Правильное решение, – согласился Чистов. – Жми, Ульян, и жди меня.

Через час выехал и Чистов. Заехал на усадьбу ММС. Зимин ему сообщил:

– Завтра приезжает к нам Афраймович. Надо ли нам ехать к Трифонову, чтобы посмотреть на Горское болото?

– Надо, – сказал Чистов. – Съездим сегодня, съездим и завтра с Афраймовичем. Надо нам вместе решить, пока без Афраймовича, что просить для ускорения ввода.

– Тогда разрешите, Анатолий Алексеевич, – сказал Зимин, – дать кое-какие распоряжения. Надо послать в Павлово с дровами автомашину, купить свежей речной рыбы. Афраймович любит уху.

Зимин вышел из кабинета, все поручил главному бухгалтеру Васильеву Виктору Ивановичу. Каблукова, как появится, велел направить на Сережу ловить рыбу, а шофера Галочкина – отвезти дрова в Павлово и на вырученные деньги купить рыбы.

– Может, пройдем, Анатолий Алексеевич, посмотрим новую механическую мастерскую?

– Некогда, – отказался Чистов. – Дел у меня сегодня много. Надо объехать весь Рожковский совхоз, сходить на Горское болото.

Про торфяник поймы реки Чары Чистов молчал. Он знал, что совхоз еще не принял торфяник в эксплуатацию, а уже начал уродовать. Зимин ждал случая, чтобы все показать Чистову. Хотя Чистов и сам не слепой, видел все безобразия, но молчал. Не хотелось ему компрометировать Трифонова в глазах всего районного партийного актива.

Трифонов Чистова ждал в конторе. После коротких приветствий и рукопожатий, Чистов, улыбаясь, сказал:

– Приехали мы к тебе, Михаил Иванович, с покорителем болот, товарищем Зиминым. Надо доехать до Горского болота, посмотреть, что там делается.

– Ничего не делается, Анатолий Алексеевич, – сделав серьезное лицо, сказал Трифонов. – Трактористы и экскаваторщики ММС способны только пить водку. Работать они по-настоящему не могут. Торфяник поймы реки Чары осушали и готовили к эксплуатации три года, а Горского болота им хватит на целых тридцать лет. Разве так можно работать? На рабочее место приходят в восемь, а то и девять часов. В четыре, редко в пять, их уже никого нет. Анатолий Алексеевич, на сдачу в эксплуатацию торфяника поймы Чары ими уже составлен акт. Я подписывать отказываюсь. Считаю, работа до конца не доведена.

– Что не доделано? – спросил Чистов.

– Надо местами выровнять, кое-где торф осел.

– Товарищ Зимин, – потребовал Чистов, – немедленно закончите все недоделки.

– Будет сделано, Анатолий Алексеевич, – заверил Зимин. – Давайте пройдем по торфянику, пусть Трифонов покажет, что надо доделать.

– Этого еще не хватает, – возразил Трифонов. – Секретаря райкома водить по торфянику, показывать на недоделки. Не пойдем. Нам там делать нечего. Пусть идут и смотрят мой главный агроном Леванов и главный инженер ММС. Не возражаю, если и сам директор пройдет по торфяным полям.

– Анатолий Алексеевич, я прошу вас зайти на торфяник Чары, и вы убедитесь, чьи же это недоделки. Кто из нас прав, а кто виноват.

– Нечего там делать, – возразил Трифонов.

– Есть что делать, – настаивал Зимин.

Чистов согласился:

– С краю от дороги Рожок – Николаевка посмотрим.

– Этого будет достаточно, Анатолий Алексеевич, – сказал Зимин.

– Тогда не поспеем сходить на Горское болото, – возражал Трифонов. Ему не хотелось, чтобы вопиющие безобразия видел Чистов.

– Вот что, друзья, сейчас ближе к делу, – торопил Чистов.

– Может, пообедаем, Анатолий Алексеевич? – настаивал Трифонов.

Чистов молчал, вроде соглашался, но Зимин возражал. Он знал, что за обедом Чистов выпьет, и приезд его пойдет насмарку. После обеда его потянет на воспоминания, на повторение выпивки, и все пропало. Решающее слово произнес Чистов:

– Ну что, господа, поехали.

Остановились на дороге посредине торфяника. На торфянике паслось стадо коров, больше 100 голов, весь частный скот деревни Рожок, и лошади. Зимин вышел из автомашины и громко захохотал:

– Анатолий Алексеевич! Посмотри, как лошади копают картошку.

Две лошади передними ногами выкапывали из торфа картошку, а затем с удовольствием отправляли ее в рот и жевали.

– Я тоже впервые вижу, чтобы лошади сами копали для себя картошку, – согласился Чистов.

– Анатолий Алексеевич, – сказал Зимин, – ведь это экспериментальные посевы и посадки.