Сосны

— Ой. Простите… прости, — замялась Софья, растерянно посмотрев на руку парня и ему в глаза. — Это от волнения… Мне, пожалуй, пора… надо обустроиться… вещи… библиотеку открыть.

— Иди, Соф, — Ксения села рядом с Егором, — а я позже заскочу. — Как библиотекарша скрылась из вида, добавила: — Странная немного, да?

— Немного.

— И есть из-за чего: мать погибла на пожаре двенадцать лет назад.

— Алла. И Катя сказала, что десять лет назад, а не двенадцать.

— Слушай ее больше, — махнула рукой Ксения. — Я ей каждый раз объясняю, как зарплата начисляется — цифры не ее конек. Пожар был двенадцать лет назад, Аллу и одну девочку из ее отряда не нашли, решили, что сгинули в огне. И осталась у Софьи только бабка, а та, говорят, жуть какая строгая: ничего нельзя, никуда не пускает, кроме нашего лагеря. С бабушкой София живет как в изоляции и кроме книжек своих ничего не видит. А здесь подруга моя дышит свободно. Будто раз в году расцветает. Гиацинт мой.

— Цветок, понятно, — Егор поднялся и выбросил пустую бутылку в урну. — Ксюш, я пойду. Мне сегодня в ночь дежурить, надо покемарить часок другой.

— Конечно, иди, — не поднимая глаз ответила Ксения, отвернулась и сжала губы.

Лагерь ожил. Егор шел по центральной аллее, слушал пение птиц и журчащее вперемешку с ним радио. Местами раздавались возгласы вожатых и их подопечных — до открытия смены оставались считаные часы: торжественная линейка уже завтра, в девять утра.

***

Старик пил пиво и с балкона своего коттеджа отрешенно смотрел вдаль. Дверь на первом этаже громко хлопнула и, хмыкнув, мужчина достал пачку сигарет.

— Дорого-ой! Я дома, — крикнула Марта, бросив шуршащие пакеты. Затем раздались звуки падающей обуви и шагов по ступеням на второй этаж.

Старик закусил фильтр сигареты и, не обращая внимания на слегка запыхавшуюся девушку, чиркнул спичкой о коробок и прикурил. Спичка полетела вниз и Марта, нахмурив брови, высказала: — Я же дарила тебе крутую зажигалку.

— А я ее не просил.

Марта недовольно хмыкнула и, встав в позу, продолжила сверлить Старого взглядом.

— Знаешь, что… — начала она, но осеклась, когда поймала на себе недобрый взгляд.

— Ты где была? К студенту тому бегала?

— Почти уга…

Старик выбросил сигарету и ошалело вперил в нее взгляд:

— Что-о-о? — растянул он злобно.

Марта застыла как мышь перед коброй:

— Ты не о том подумал, Старичок. Я за ним подглядывала!

Мужчина коршуном вцепился в маленькие плечи девушки:

— Ты совсем страх потеряла?

Марта надула щеки, пихнула мужчину в грудь и следом влепила пощечину:

— А ну ка остынь! Фу, я сказала!

Прикрыв горящую после удара щеку, Старый застыл и только его пыхтение выдавало бурлящую в нем ярость.

— И не пыхти на меня, ишь что удумал — напугал ведь до этого самого! — Марта наиграно замахнулась и второй оплеухи, конечно же, не последовало.

— Зачем ты ходила к студенту? — прохрипел Старый.

— Нежнее… — потребовала Марта, скрестив руки на груди.

Старик выдохнул и медленно, спокойно повторил вопрос.

— То-то же. Наш садовник…

— …убийца, — предположил Старик и потянулся за пачкой сигарет.

— Дурак ты! Ведь серьезную вещь хочу сказать. Утром я пожала ему руку и браслет дернулся.

Старик сделал глубокую затяжку, задрав голову к небу.

— Только он в сад, я мигом к смартфону.

Мужчина округлил губы и дым густым облаком покинул его рот.

— Он Полый.

Старик выкрикнул: «Чего?» и кашель очередью продрал его бронхи и горло.

— Полый — вместилище, идеальный сосуд для нечисти, которой охота комфортно — без разложения там и прочего — покуролесить в теле человека.

— Знаю я, кто такие Полые, спасибо, — Старик сел на стул и уперся руками в колени: — Их же как амурских тигров: раз два и обчелся — редкость!

— Вот и я в шоке. Таких еще щенками отлавливают, а этому за двадцать уже, а он и знать не знает, каков мир на самом деле.

— А ты уверена, что он не чей-нибудь пёсик? Куш больно жирный и в первый же день в гости заявляется Полый — не западня ли это?

Марта пересеклась взглядом со Стариком и так они просидели с минуту.

— Да не, — Старый нарушил молчание первым.

— Точно нет, — согласилась Марта, и, сев на соседний стул, стрельнула у напарника сигарету. — Бред.

— А то, что оплата такая высокая и именно Зотову?

Марта затянулась, выдохнула и, прежде чем ответить, описала сигаретой в воздухе круг:

— Зотов — идеальный сотрудник: результативный и, что не менее важно, честный малый…был. Тут сыграла его репутация.

— Ладно, — Старый кивнул, поднялся с места и начал ходить взад-вперед: — А что, если дело в этом малом — садовнике-вожатом-Полом? Может в нем уже сидит кто, а он и не знает? От того и не при делах — нечисть шкодит и ловко уходит от нежелательных контактов в здешний лес.

— Старик, не тупи, — Марта покачала головой и коснулась пальцем виска: — Тогда бы смартфон дал еще одну расшифровку — на пассажира.

— Ой, — отмахнулся Старик, — моя б воля…

— Знаю-знаю. Ты бы работал по старинке: вычислял гостей крестом по лбу и топлением в святой воде!

От насмешки напарницы щеки мужчины сделались пунцовыми, и он скрестил руки на груди.