Сотканный мир

На Сюзанну нахлынули противоречивые чувства. Перед ней была убийца Мими, виноватая во всех бедствиях, постигших Фугу. Она помогала Шэдвеллу; она причинила неисчислимые страдания и людям, и Чародеям. Но Сюзанна не ощущала к ней такой ненависти, как к Шэдвеллу или к Хобарту. Из-за того ли, что Колдунья, пусть невольно, дала ей власть над менструмом или они и вправду были в чем-то сестрами? Может, это и ее судьба?

– Не... смотри... на меня, – тихо проговорила женщина. Она не узнавала ее.

– Ты помнишь, кто ты? – спросила Сюзанна. Женщина помолчала, потом ответила:

– Камни знают это.

– Камни?

– Они скоро станут песком. Это правда. Все станет песком.

Иммаколата начала гладить скалу рукой. Теперь Сюзанна заметила пятна крови на камне.

– Почему?

– Он идет. Я вижу. Бич идет. Мы все станем песком, – она уже не гладила камень, а терла, сдирая кожу.

– Где твоя сестра?

Ответом были только тихие всхлипывания.

– Она здесь?

– У меня... нет сестер.

– А Шэдвелл? Ты помнишь Шэдвелла?

– Мои сестры умерли. Стали песком. Скоро все станет песком. Новые всхлипывания.

– Зачем она тебе? – спросил подошедший Нимрод. – Она сумасшедшая. Мы нашли ее возле трупов, она выедала них глаза.

– Знаешь, кто она? Нимрод... это Иммаколата.

Он выпучил на нее глаза.

– Не может быть!

– Она не в себе, но это она. Я видела ее всего два дня назад.

– Так что же с ней случилось?

– Может быть, Шэдвелл...

Женщина у скалы тихо повторила это имя.

– Что бы ни случилось, ей не место здесь.

– Поговори с командиром. Она решит.

2

Она? Это был день встреч. Сперва Нимрод, потом Колдунья, а теперь – Иоланда Дор, молодая женщина, которая в Доме Капры так яростно противилась возвращению на ковер.

Она тоже изменилась. Женское в ней почти исчезло: на мягкость и колебания не оставалось времени.

– Если есть, что сказать, говори быстрее.

– Одна из ваших пленниц...

– У меня нет времени выслушивать прошения. Особенно от тебя.

– Это не прошение.

– Все равно мне некогда.

– Нет, ты выслушаешь! —взорвалась Сюзанна. – Что бы ты ни испытывала ко мне...

– Ничего, – отозвалась Иоланда. – Совет сам решил свою судьбу. Ты им только помогла. Не ты, так кто-нибудь другой сделал бы это.

Казалось, речь утомляла ее. Она сунула руку под куртку, пальцы были в крови.

– Ты должна выслушать. Одна из пленниц – Иммаколата.

Иоланда посмотрела на Нимрода.

– Это правда?

– Правда, – сказала Сюзанна. – Я знаю ее лучше вас всех. Это она. Она не в своем уме, но мы можем узнать у нее кое-что о Шэдвелле.

– Каком Шэдвелле?

– Это пророк. Раньше они с Иммаколатой были союзниками.

– Не хочу мараться с этой дрянью. Вздернуть ее, вот и все.

– Она может многое рассказать.

– Как можно ей верить, если она спятила? Пускай себе гниет.

– Нельзя упускать шанс.

– Только не говори мне об упущенных шансах, – с горечью сказала Иоланда. – Мы скоро выступаем к Мантии. Можешь идти с нами или убирайся.

Сказав это, она повернулась к ним спиной.

– Пошли, – Нимрод потянул Сюзанну к выходу, но она медлила.

– Надеюсь, у нас еще будет время поговорить.

– Уходи, – не оборачиваясь, бросила Иоланда.

3

Иммаколата по-прежнему сидела в своей яме, то плача, то впадая в сонное оцепенение.

Насилие, совершенное над ней Шэдвеллом, и гибель сестер погрузили ее в лабиринт безумия. Но она блуждала там не одна: иногда ей встречался долго преследовавший ее призрак. Бич. Даже она, дышавшая смертью и разрушением, как воздухом, не могла выносить его присутствие и молилась о пробуждении.

Он все еще спал – это было хоть каким-то утешением, – но он не мог спать вечно. Его цель еще не достигнута. Скоро он проснется, чтобы довершить свое дело.

И что тоща?

– Все... песок, – прошептала она камню.

На этот раз он не ответил. Он обиделся из-за того, что она говорила с той женщиной.

Иммаколата заерзала в грязи, пытаясь вспомнить, что та женщина говорила. Она ничего не помнила, кроме одного имени. Оно эхом отдавалось в голове.

Шэдвелл.

Это имя, как сверлом, вгрызалось ей в мозг. Она задергалась, пытаясь отогнать его, но оно не отставало. Потом к нему присоединились и другие имена.

Магдалена. Ведьма.

Она увидела их рядом, яснее, чем то, что окружало ее. Своих бедных, дважды убитых, сестер.

И за ними – земля, которую она так мечтала уничтожить. Она вспомнила ее имя и тихо произнесла его:

Фуга...

Так они, ее враги, называли ее. Они любили ее и сражались за ее свободу.

Она еще раз дотронулась до скалы, и камень задрожал под ее рукой. Она поднялась на ноги, слыша, как имя заполняет ее мозг, смывая забвение.

Шэдвелл.

Как она могла забыть своего любимого Шэдвелла? Она дала ему чары. А он в ответ использовал ее, а потом отшвырнул, как тряпку.

Но недостаточно далеко. Она вернется и принесет с собой убийственные новости.

4

Крики начались внезапно. Сначала это были крики изумления, потом – ужаса.

Нимрод уже бежал в ту сторону. Сюзанна последовала ним и угодила в самое пекло.

– На нас напали! – крикнул Нимрод, пока восставшие разбегались в разные стороны, зажимая свежие раны. Землю устилали тела, и каждую секунду падали все новые и новые.

Сюзанна схватила Нимрода за куртку.