Сотканный мир

– Они дерутся друг с другом.

– Что?

–Смотри!

Он скоро увидел, что она права. Не было никаких признаков противника. Бойцы вцепились друг в друга и убивали тех, с кем еще минуту назад делили сигарету. Некоторые даже поднялись со смертного одра, разрывая горло тем, кто за ними ухаживал.

Нимрод кинулся к ним, растаскивая дерущихся.

– Что вы делаете?! – кричал он, пока тот, кого он держал, пытался дотянуться до своей жертвы.

– Тот ублюдок! Он трахнул мою жену!

– Ты что?

– Я сам видел! Вот здесь! – он ткнул пальцем в землю. – Здесь!

– Здесь нет твоей жены! – Нимрод изо всех сил встряхнул бойца. – Слышишь?

Сюзанна оглядела поле битвы. Всеми дерущимися овладела какая-то иллюзия. Они плакали и выкрикивали проклятия. Им казалось, что те, кого они душат, убили их детей, изнасиловали жен, сожгли дома. Она поискала взглядом виновника, наславшего на них чары, и нашла его стоящим на скале и обозревающим плоды своих усилий. Конечно же, это была Иммаколата – такая же грязная и нечесаная, с обнаженной грудью, но уже не безумная. Она вспомнила себя.

Сюзанна пошла к ней, надеясь, что менструм позволит ей не поддаваться общему наваждению. Так и случилось. Она достигла скалы невредимой.

Иммаколата, казалось, не замечала ее. Она смотрела на сражение с улыбкой торжества.

– Оставь их! —крикнула Сюзанна.

Голова Колдуньи медленно повернулась к ней.

– Зачем ты это делаешь? Они же не причинили тебе вреда.

– Зря ты заставила меня вспомнить.

– Все равно оставь их.

Крики позади них начали умолкать, сменившись стонами умирающих и рыданиями тех, кто, очнувшись, обнаружил свои ножи в груди товарищей.

В этот момент раздался выстрел. Пуля ударилась о камень рядом с ногой Иммаколаты. Сюзанна увидела Иоланду Дор, стоящую над трупами своих бойцов и целящуюся второй раз.

Иммаколата не дала ей прицелиться. Она поднялась в воздух и поплыла к ней. Там, где ее тень – тень стервятника – касалась умирающих, они роняли головы на залитую кровью землю и затихали. Иоланда стреляла снова и снова, но та же сила, что подняла Колдунью в воздух, просто отбрасывала пули.

Сюзанна крикнула, чтобы Иоланда бежала, но та не слышала ее или не хотела слышать. Иммаколата повисла над ней, и вырвавшаяся из нее струя менструма подхватила женщину и швырнула ее о скалы.

Никто из оставшихся в живых бойцов не пришел на помощь своему командиру. Они застыли в ужасе, глядя, как Колдунья парит над землей, выискивая новые жертвы.

Сюзанна не могла позволить ей уничтожить остатки маленькой армии. Она метнула в Иммаколату свой менструм. Конечно, она была слабее, но Колдунья только что израсходовала силы на Иоланду. Она повернулась к Сюзанне. В ее лице не было гнева, скорее, удивление.

– Ты хочешь умереть, сестра?

– Нет, не хочу.

– Разве ты не знаешь, как это неприятно? Печаль и скука. Ведь я говорила тебе, разве не так?

Сюзанна кивнула.

– Что ж, – Колдунья вздохнула. – Ты вернула мне память. В обмен я даю тебе, – она протянула руку, будто протягивая невидимый дар, – жизнь, – рука сжалась в кулак. – Долги уплачены.

С этими словами она начала опускаться и скоро стояла на земле.

– Придет время, – сказала она, глядя на окружавшие их трупы, – когда и ты, как я, будешь радоваться в таких местах. Помни это, сестра.

Она повернулась и пошла прочь. Никто не пытался задержать ее, и скоро она скрылась среди скал. Оставшиеся в живых просто смотрели ей вслед и молили богов, в которых верили, чтобы женщина, к которой вернулась память, покинула их навсегда.

XIII Накануне

1

Шэдвелл спал плохо, но он верил, что это в последний раз. Став Богом, он избавится от всякого беспокойства. Но перед этим придется поволноваться.

Он знал, что бояться нечего, с того момента, когда стоял на дозорной башне и смотрел на Мантию. Сила, что там таилась, звала его, приглашала войти в нее и измениться.

Перед рассветом, когда он уже готовился выступать, ему доставили неприятные новости. Люди Хобарта в Невидали подпали под действие чар, и многие из них лишились рассудка. Даже сам инспектор, прибывший вскоре после посланца, выглядел растерянным и даже напуганным.

Другие новости были лучше. Везде, где силы пророка сталкивались с врагами в открытом бою, они побеждали. Только там, где Чародеям удавалось пустить в ход волшебство, результат оказывался тем же, что и в городе: люди или сходили с ума или присоединялись к врагу.

Теперь мятежники узнали, что он собирается к Круговерти, и собрались у Узкого Моста, загораживая ему путь. Их было несколько сот, неорганизованных и плохо вооруженных. По донесениям разведки, большую часть их составляли старики, женщины и подростки. Так что вопрос был только в том, этично ли убивать их. Но Шэдвелл решил не терзать себя такими глупостями.

Было бы большим преступлением игнорировать зов, обращенный к нему из Мантии.

Когда момент наступит, он вызовет отродья и направит их на эту толпу, с детьми и со всем прочим.

Он не дрогнет.

Божественность влекла его, и он поспешил возлагать жертвы на собственный алтарь.

2