Сотканный мир

– Он говорит, что нам пора вернуться в мир. Найти тех, кто покинул ковер, и начать Освобождение. За этим я и пришел искать вас. Здорово, правда? Никто не знал, где вы...

– И так должно было оставаться. Я сама нашла бы вас в безопасное время.

– Уже безопасно. Разве вы не видите? – Сюзанна промолчала. – Наши враги успокоились. Пророк так сказал. Он говорит с Капрон, а Капра все видит.

– А кто этот пророк?

Поток красноречия Нимрода прервался. Он недоуменно взглянул на Сюзанну.

– Пророк – это пророк.

– Но у него есть имя?

– Он жил возле Круговерти. Это все, что я знаю. Был отшельником. В ту ночь, летом, Капра воззвал к нему. Он ушел с ковра и начал учить. Тирания Кукушат близится к концу...

– Странно, что я этого не вижу, – иронически заметила Сюзанна.

– Увидишь, – заверил Нимрод с непоколебимой уверенностью. – Сама земля поднимется против них. Время Кукушат прошло. Так говорит пророк. Можете сомневаться, но я видел его. Его слова идут от Капры, – глаза его пылали евангельской верой. – Я был на дне, когда пророк нашел меня. Все грехи Кукушат были на мне. Но он очистил меня, и теперь я с ним.

Сюзанна уже видела фанатиков – ее брат в двадцать три года сделался истовым христианином, – и знала, что их энтузиазм очень заразителен. Какая-то часть ее мечтала примкнуть к счастливой толпе поклонников пророка; но другая часть предупреждала об опасности.

– Откуда ты знаешь, что он не принесет вам вреда? – спросила она.

– Вреда? Какой вред от свободы? Нужно распустить ковер, Сюзанна. Я отведу тебя к нему, – он взял ее за руку, словно собираясь сделать это немедленно. Она высвободила пальцы.

– В чем дело?

– Я не собираюсь отдавать ковер только потому, что вы поверили какому-то пророку. – Ты должна.

– Когда он будет говорить снова?

– Послезавтра. Погоня кончилась. Ты должна распустить ковер.

– А если я этого не сделаю, вы заставите меня? Так это следует понимать?

– Вы, Кукушата, всегда усложняете, – вздохнул Нимрод. – Он принес нам мудрость Капры. Разве ты не видишь? – он помолчал, потом заговорил более мягко. – Я понимаю твои сомнения. Но пойми, ситуация изменилась.

– Думаю, нам стоит послушать этого пророка самим, – сказал Джерихо. – Как ты думаешь?

Сюзанна кивнула.

– Да, улыбнулся Нимрод. – Тогда и вы поверите ему.

Она хотела бы, чтобы это оказалось правдой.

– Послезавтра, – напомнил Нимрод. – Тогда наши беды закончатся.

II Свет воссиял

1

Ночью, когда Нимрод ушел, Джерихо уснул, сморенный шампанским, она сделала то, чего не делала еще никогда. Она пробудила менструм просто для общения. Он показал ей много чудесного и не раз спасал от Хобарта и его ищеек, но она все еще сомневалась в его силах и в своей способности контролировать их. Но этой ночью она решила, что нельзя, как Кукушата, отделять предмет от наблюдателя, а яблоко, которое ешь, от его вкуса во рту.

К добру ли, к худу, но она была менструмом, а менструм был ею. Они неразделимы.

В его серебряном свете она снова вспомнила Мими, которая состарилась в ожидании так и не пришедшего чуда. Она тихо заплакала.

Не совсем тихо, потому что это разбудило Джерихо. Она услышала его шаги, потом осторожный стук в дверь ванной.

– Леди? – он называл ее так всегда, когда ощущал в воздухе присутствие менструма.

– Все в порядке.

– Что с тобой?

– Что-то не так, – это были единственные слова, которые могли выразить ее состояние.

– Я пойду на место встречи с Нимродом, а ты останешься здесь с ковром. Как тебе такой план?

– Думаешь, они потребуют его?

– Посмотрим. Нужно сперва посмотреть на этого пророка. Он может оказаться шарлатаном, – он смотрел не на нее, а на пол между ними, где сверкали серебристые капли менструма. – Среди нас есть такие. Я, например.

Она поглядела на него.

– Ты не такой.

– Именно такой.

В воздухе повисла странная тишина.

– Простите, леди, – сказал он наконец.

– За что?

– Я разочаровал вас. Только теперь я понимаю, как я вас разочаровал.

Она подошла к нему и взяла за руку.

– Я бы не смогла прожить без тебя эти месяцы. Ты мой самый лучший друг.

– Друг, – повторил он убитым голосом. – Никогда не хотел быть твоим другом.

Она почувствовала, как дрожит его рука, и вспомнила Лорд-стрит и его, потерянного в толпе. Тогда она разделила его видения, потом делила с ним постель, но никогда не видела, как ему больно. Ее слишком занимало спасение Фуги. Теперь она увидела это и испугалась.

– Я люблю тебя, – пробормотал он, с трудом выдавливая слова. Потом он выпустил ее руку и отступил. В комнате было темно, но она видела его страдающее лицо, его дрожащие руки.

– Не понимаю, – и она потянулась к его лицу.

Не в первый раз она подумала, что он не человек: его привязанность к рутине Королевства лишь подчеркивала этот факт. За ним стояла другая жизнь, другая история.

Он заметил ее взгляд, и его прежняя нерешительность исчезла. Он шагнул к ней и коснулся губами ее губ. Она ответила на поцелуй, крепче прижимая его к себе.