Сотканный мир

Он оказался в грязном кирпичном коридоре. Над входом горела лампочка, и в полутьме можно было разглядеть несколько дверей. Из-за одной из них слышались голоса. Джерихо прислушался.

– ...черт с ними, – сказал кто-то. Раздался смех. Пользуясь этим, Джерихо подобрался поближе.

– Они могут ускользнуть, – другой голос.

– Говорю вам, пора. Я их чую, – ответил первый, по всей видимости, Хобарт.

– Женщины коварны, – это был голос пророка, но сильно изменившийся. – Мы не можем упустить ковер из-за вашей дурацкой спешки.

Джерихо прижал ухо к двери, пытаясь узнать голос.

– Может, снимете с меня эту дрянь? Я задыхаюсь. – Голоса смолкли, и он затаил дыхание, боясь быть обнаруженным. Но потом пророк заговорил снова.

– Зачем нам секреты? Кто не верит, пусть смотрит!

Дверь распахнулась. Джерихо влетел внутрь и тут же был схвачен Хобартом.

– Вы были правы, – сказал пророк. Он стоял в центре комнаты совершенно обнаженный, раскинув руки, с которых стекали ручейки пота.

– Я чувствую их, – раздался еще один знакомый голос, и Джерихо увидел Иммаколату. Как бы ему ни было плохо, он испытал удовлетворение, видя ее изуродованное лицо. Эта тварь уязвима.

– Так что ты услышал? – спросил пророк у Джерихо. – Скажи нам.

Джерихо поглядел на него. Трое Ближних вытирали его полотенцами. Но они не просто стирали пот: от тела отделялись куски плоти, ставшей вдруг серой и ноздреватой. В воздухе повис кислый запах – запах вредоносных чар Колдуньи.

– Скажи, – потребовал Хобарт, выкручивая ему руку.

– Я ничего не слышал, – выдохнул Джерихо.

Пророк выхватил полотенце и стал тереть лицо.

– Господи, как же эта дрянь воняет!

Клочья плоти опадали с лица и, шипя, таяли на полу. Пророк бросил полотенце и уставился на Джерихо. Теперь, за остатками чар, уже можно было разглядеть его истинное лицо: это был Шэдвелл, нагой, как в день появления на свет. Он сорвал белый парик, бросил на пол и его и щелкнул пальцами. В его руке появилась зажженная сигарета, и он с наслаждением затянулся.

– Ты был на собрании? – спросил он.

– Конечно, был, – заявила Иммаколата, но предостерегающий взгляд Шэдвелла заставил ее замолчать.

– Не правда ли, Я был хорош?

Он почесал живот.

– И кто же ты такой?

Джерихо молчал.

– Я задал вопрос, – Шэдвелл сунул сигарету в рот и поднял руки, чтобы Ближние могли завершить процесс разоблачения. Они стерли полотенцами остатки ложной плоти и начали присыпать его тушу пудрой.

– Я узнал его, – сказал Хобарт.

– Неужели?

– Он был с Сюзанной.

– О? Так ты пришел совершить сделку? Узнать, что мы можем предложить тебе за нее?

– Я не знаю, где она, – сказал Джерихо.

– Знаешь. И скажешь нам.

Джерихо устало закрыл глаза.

«О Господи, – подумал он, – не заставляй меня снова страдать. Я так слаб».

– Это не займет много времени, – заверил Шэдвелл.

– Говори, – скомандовал Хобарт. Джерихо вскрикнул, когда его кости затрещали.

– Стоп! – воскликнул Шэдвелл. – Только не на моих глазах. Вам понятно?

–Да, сэр.

Шэдвелл вздохнул и повернулся к Иммаколате.

– Думаю, твоим сестрицам он может понравиться. Может, позовешь их?

Колдунья произнесла заклинания, слетающие с ее изуродованных губ, как дыхание ледяного ветра. Шэдвелл вернулся к Джерихо.

– Тебе не будет больно, – дружелюбно сказал он, – если ты скажешь, где ковер.

Он натянул брюки, потом рубашку.

– Чего же ты ждешь? Думаешь поторговаться?

Пока он завязывал галстук, Ближние надели ему туфли.

– Ты слишком долго ждал, друг мой. Я уже не торгуюсь. Мои дни в качестве торговца сочтены.

Он взял у одного из помощников пиджак и надел его. Подкладка заискрилась. Джерихо знал об этом со слов Сюзанны, но у Шэдвелла сейчас не было желания покупать его тайны.

– Скажи, где ковер, или сестрицы с их отродьями раздергают тебя по жилам. По-моему, альтернатива ясна.

Джерихо не отвечал. Из коридора повеяло холодом.

– О, вот и леди, – заметил Шэдвелл, и в дверях встала сама Смерть.

V Ожидание

1

Он все не возвращался.

Было полчетвертого утра. Она стояла у окна, глядя на плетущихся домой пьяных и на двух потасканных шлюх, которые препирались на углу, пока их не спугнула полицейская машина. После этого улица опустела, и осталось смотреть только на мигающий светофор – красный, желтый, зеленый. Его все не было.

Она перебрала все возможные объяснения, что собрание все еще идет и он не мог выбраться из-за риска навлечь подозрения; что он нашел друзей и заболтался с ними. Могло быть и так, но это ее не убеждало. Что-то было не так – это ей говорил менструм.

Они не договорились о планах на этот случай. Как глупо, думала она, меряя шагами узкую комнату. Она боялась выйти, поскольку он каждую минуту мог вернуться, и боялась оставаться, зная, что его могли схватить и выпытать ее адрес.

Когда-то она могла верить в лучшее и терпеливо ждать его возвращения. Но опыт не прибавил ей оптимизма.

В 4.15 она начала собирать вещи. Само подозрение, что она 0 Фуга в опасности, вызвало у нее приток адреналина. В полпятого она кое-как стащила ковер вниз. Это было нелегко, но за последние месяцы у нее появился опыт. Менструм предупреждал ее, что времени осталось совсем мало.