Сотник

— Все хорошо, Егор, — тут же ответила царевна, деловито убирая оружие. — Как дела у Анюты? — в свою очередь поинтересовалась она.

— Пока не дошел. Но на те повозки лихие вроде как не бросались.

— Вро-оде, — передразнила его Лиза. — Поди и глянь. Ну что так смотришь? В порядке мы. В порядке. Эвон если что, лекарь присмотрит, — кивнула она на Рудакова.

Тот уже спешился и с обеспокоенным видом изучал салон кареты. Причем взгляд его был прикован не к царевне, а к молодой супруге. Да еще эдак недвусмысленно перебегал от бледного личика к все еще плоскому животу и обратно.

— Все в порядке, Павел, — сменив окрас лица с бледного на румяный, ответила Даша.

Захар Крачкин наблюдал за происходящим со стороны. Поначалу-то он решил, что там справятся и без него. А что такого? Один лекарь, десяток стрельцов да шестеро возниц и лакеев. Баб в расчет и брать нечего. Ватага же, на которую он вышел, насчитывала четыре дюжины заматеревших на большой дороге мужиков. В лихом деле не новички, что с успехом продемонстрировали, когда сумели организовать внезапную атаку.

Вот только стрелки из них оказались никудышные. Из десятка мушкетов и трех пистолей, что имелись у разбойников, в цель не попал ни один. Добыча же огрызнулась очень даже серьезно. Да и потом, когда сошлись накоротке, разбойничкам досталось изрядно. Причем настолько, что Захар тут же понял — ему вмешиваться уже поздно.

Как, впрочем, и атаману с его двумя ближайшими подручными. Влезь они сейчас в драку, и это ни на что не повлияет. Ну, может, на пару-тройку побитых стрельцов прибавится. Но эти молодые волчата настолько ловко дрались, что такие потери не изменят главного. Результата боя. Даже несмотря на вмешательство подручного купца Жилина.

Атаман с ближниками стояли чуть поодаль и присматривали за нанимателем, которого, кроме них, никто не видел. Тот должен был убедиться, что все люди из каравана убиты, после чего расплатиться и уйти восвояси. А вот светиться перед остальными новгородец не хотел.

Осознав, что его ватага по факту разгромлена, атаман со злым видом обернулся к нанимателю. Угу. С разбойниками дела будут иметь либо дураки, либо уверенные в себе люди. Крачкин дураком никогда не был.

Не успел атаман бросить ему в лицо обвинение, как Захар выпростал по сторонам руки с зажатыми в них ножами. Клинки вошли точно в основание шеи, взрезая трахеи подручных атамана. Мгновение, и двое мужиков, хрипя и фонтанируя кровью, сложились у ног своего убийцы. Атаман хотел было спастись бегством, но, едва обернувшись, тут же изогнулся дугой, поймав нож меж лопатками.

Захар зло сплюнул, отирая клинки и наблюдая за окончанием схватки на дороге. Надо же. Опять ему не повезло. И снова эти клятые стрельцы, из коих потом выросла Измайловская сотня. Признаться, он понадеялся на то, что тут нет тех умудренных опытом казака и боевого холопа великой княгини. Но, оказывается, подросшая молодь и без взрослых дядек на что-то годна.

Он-то, грешным делом, подумал, что на фоне неудачного похода Голицина и, наоборот, удачного — молодого царя славу стрельцов сильно приукрасили. Опять же, где открытый бой и где внезапное нападение в лесу. Но…

И главное, теперь ничего не поделать. До границы новгородских земель оставалось полтора дневных перехода. А приказ был недвусмысленный — сделать все в московских землях. Вот только времени совсем не оставалось, чтобы все обставить наилучшим образом. Н-да. Опять возвратится к Игнату Пантелеевичу, как побитая собака. Ну да чего теперь-то.

Глава 12 В плену дворцовых интриг

Меншиков в изнеможении откинулся на подушку. Грудь вздымается высоко, но воздуха все одно не хватает. Даже после длительного спешного перехода и жаркой схватки не было ничего подобного. Все же любовные утехи — это нечто. С одной стороны, они возносят на вершину блаженства, с другой — выпивают все силы без остатка.

Конечно, на это можно возразить. Но тут ведь все зависит от того, с кем ты предаешься тем утехам. Сержанту гвардейского Преображенского полка доводилось быть с разными женщинами, как с многоопытными, так и с невинными. Вот только ничего подобного он с ними не испытывал. Возможно, именно поэтому он и лежит рядом с бабенкой, которой уж под тридцать годочков. И пусть она выглядит все еще гладкой и статной, с молоденькими девами ей не сравниться.

Но то телом. А вот страстью к любовным утехам… Глашка точно знала, чего хочет. Она отдавалась со всем пылом и жаждой, на какую только была способна. А потому и мужчина с ней получал несравненное удовольствие, выкладываясь до самого конца.

— У-ух! — встряхнула головой бабенка, приходя в себя после столь бурного завершения. — Ох, Сашка, ну силен, — скорее выдохнула, чем произнесла она.

Потом повернулась на бок и положила голову ему на грудь, обдавая ее горячим дыханием. Распущенные волосы разметались по подушке и пребывающему в истоме Меншикову, легонько так и приятно щекоча. Хм. И, как бы это ни было невероятно, пробуждая для новых подвигов.