Сотник

Оно бы и наплевать. Братец — тот, конечно, осерчает, но ничего ей не сделает. Даже если она глупость какую легкомысленную учинит, ничем особым ей это не грозит. Ей. Но не Ивану. И сейчас она должна защитить своего ладушку. Вот только если этот пройдоха успеет донести весть до братца, Ванечке не отмыться вовек. Да и век его будет недолгим.

— Анюта, я так понимаю, если подался за околицу, то это короткий путь на Преображенское? — вдруг найдя решение, поинтересовалась царевна.

— И на Преображенское, и на Измайлово, — утвердительно кивая в такт своим словам, подтвердила испуганная девушка.

Никаких сомнений, она будет верна царевне. И уж не раз это доказывала. Но охвативший ее страх скрыть и не пыталась.

— Вот, значит, куда он подался. К братцу на доклад.

Алексашка же донесет. Тут никаких сомнений. Ей ведомо, как Иван осадил его и поставил на место. Как ведомо и о злопамятстве и мстительности Меншикова. Раньше-то это ее не касалось. Но теперь…

— Царевна… — едва не пропищала служанка, что было совершенно несопоставимо с ее статями.

— Не бойся, Анюта. Ничего страшного пока не случилось. А Алексашка сильно удивится, когда узнает, что Николая в Преображенском нет.

— Как так?

— А вот так. Батюшка его к себе призвал.

— Спешно? — с надеждой уточнила Анюта.

Интерес вовсе не праздный. Если царь призывал спешно, то Николай по обыкновению бросал все дела и немедля отправлялся в Москву. Если же это был обычный вызов, то мог прибыть пред светлы очи батюшки и к вечеру. Сейчас же только утро, пусть и не такое уж раннее.

— Нет, Анюта. Без спешки, — прикусив губу, ответила Лиза.

Всю дорогу до Кремлевского дворца она просидела как на иголках. Ей казалось, что и время слишком уж быстро бежит, и карета едет слишком медленно. И чудилась раздуваемая в пыточной жаровня, хотя она там ни разу не бывала. И виделось истерзанное тело Ивана. Хм… Смутно как-то виделось. Вот не случилось ей видеть мужчин без рубахи.

Когда же по прибытии царевна узнала, что братец еще не приезжал, сердце и вовсе ухнуло куда-то вниз, а под ложечкой появился тошнотворный комок сосущей пустоты. Неужели Меншиков поспел раньше ее? Не приведи господь!

— Лиза? Ты чего здесь? Уж не меня ли караулишь? — поинтересовался Николай, приметив в переходе у дверей своего кабинета сестру.

Он имел обыкновение по приезде в Кремлевский дворец сразу же направляться на свое рабочее место. И только потом приступал к иным делам. Конечно, так случалось не всегда, но в большинстве случаев. Караулить же его у кремлевской стены — занятие бесполезное. Мало того что царевна привлечет к себе внимание, так еще и брат мог въехать в любые из ворот. К тому же во дворец нередко хаживал черным ходом, если так было короче. Вот и выходит, что надежнее всего ожидать его именно здесь.

— Тебя, братец. А ты, я гляжу, не больно-то торопился.

— Так спешки вроде никакой. Иль я чего-то не знаю?

Не знает! Он ничего не знает! Значит, все же разминулся с Меншиковым. Спасибо тебе, Господи! Уж теперь-то она как-нибудь сладит.

— Ясное дело, не знаешь, — подтвердила догадку Ивана Лиза.

— И чего именно?

— Да так. Ничего особенного, — начала юлить она.

— Ли-иза-а, ты же специально меня поджидала, чтобы сообщить это.

— Не обращай внимания, братец. То я по природной девичьей глупости, — дурашливо продолжала отнекиваться царевна.

— Вот уж во что не поверю. А ну, сказывай.

— Тебя батюшка звал?

— Ну?

— Вот он и расскажет. Э-э, ты куда? Царские палаты в другой стороне, — всполошилась царевна, преграждая путь Николаю.

А все потому, что тот вознамерился направиться в свои палаты. Царь не поскупился и выделил молодоженам самые просторные помещения. Словно намекая на многочисленное потомство. Правда, уж почти полгода, как Николай женился на Ксении Лопухиной, а о возможном пополнении никто пока не заикался.

Кстати, молодоженами они были самыми настоящими. Цесаревичу едва исполнилось восемнадцать, цесаревне же шел только пятнадцатый год. Впрочем, на Руси в ходу были и более ранние браки. Церковь определила нижний порог для мальчиков в пятнадцать, а для девочек — в двенадцать лет. А тут еще и царь, возжелавший непременно увидеть внука.

Впрочем, надо заметить, что, хотя решение принимал Дмитрий Первый, брак этот был счастливым. Это прекрасно заметно по взаимоотношениям молодых. И Николай стал куда чаще бывать в Кремле, и Ксения нередко гостила в Преображенском.

Вот и теперь, осененный догадкой, Николай рванулся в палаты, где, по идее, должна была сейчас находиться супруга. А если нет, найдет. Невелик труд. Даже если станет от него прятаться. Уж он-то знает дворец как свои пять пальцев.

— Ли-иза-а, отойди.

— Братец, батюшка мне этого ни за что не простит, — повиснув у него на руке, начала канючить царевна.

— Значит, так и есть. Ну, скажи.

— Что тебе сказать?

— Лизка!

— Ну да, да, понесла Ксения.

— Сестренка! — Николай подхватил ее на руки и закружил по коридору.

— Коля, поставь меня на пол. Немедленно опусти.

— Сестре-онка!

— Коля. Коль. Ну, Коля.

— Ну чего тебе? — опуская сестру на ноги, улыбнулся он.

— Ты давай к батюшке иди. Ага?