Сотник

И тут до Сулеймана донеслись приглушенные голоса. Это разговаривали садовник с одной из служанок. Он остановился и поднял руку, приказывая не мешать, а сам стал слушать, благо, что их отделяли густой, высокий кустарник и эти слуги могли говорить свободно…

– Ты слышал?

– Что? Опять ты говоришь загадками.

– Весь город только об этом и судачит.

– Опять какая-нибудь чепуха? – фыркнул садовник. – О чем еще могут люди так увлеченно болтать? Как будто у них нет дел?

– О! На дверях Айя-София кто-то ночью прибил письмецо одно.

– И из-за этого все болтают?

– А ты не хочешь послушать, что было в том письме?

– Вряд ли что-то дельное.

– Так мне не говорить?

– Ох! Ты меня потом с ума сведешь и все равно разболтаешь. Говори сейчас. Что там было?

– Там некто Андроник из Тулы объявлял самого султана, да будут его дни вечны, лжецом и вызывал на поединок, дабы Всевышний рассудил их. А ежели от откажется от поединка до ближайшего рождества пророка Иссы, то этот наглец объявлял награду за его голову в одно акче.

– Ты в своем уме?! Ты зачем мне это рассказываешь?! Безумная!

– Ты чего?

– Такие глупости даже пересказывать – дурость! Вот уж куриные мозги! Не смей мне больше такого говорить! Не хочу даже слушать, как ты возводишь хулу на моего господина. И никому больше не болтай, если головы лишиться не хочешь! Поняла?

– Да… – как-то подавленно произнесла служанка.

И они замолчали. Ненадолго. Служанка фыркнула и куда-то пошла. А садовник вернулся к своим делам, начав возиться с чем-то в земле.

Сулейман немного постоял. Пожевал губы. После чего подозвал визиря:

– Садовнику этому выдай тысячу акче. Нет, пять тысяч. А дуру эту выгнать, чтобы я ее больше во дворце не видел.

– Слушаюсь, – поклонившись, произнес визирь, который также, как и султан все слышал. Он махнул рукой и начал распоряжаться. Султан же отправился в свои покои.

Чуть погодя туда зашел этот визирь и сообщил, что указания Сулеймана выполнены в точности и без промедления.

– Письмо, – тихо произнес султан. – Добудь мне это письмо.

– Оно на эллинском. Вряд ли русич его ведает.

– Так ты знал?

– Да, но не посмел беспокоить столь малозначительными вещами.

– МАЛОЗНАЧИТЕЛЬНЫМИ?! – взревел султан. – За мою голову назначили награду! И ты называешь это малозначительная вещь?! Да так, что об этом знает уже весь город! И не какую-то достойную, а всего в одно акче! Это… это… это просто унизительно! Найди того мерзавца и пособника, что переводил письмо! Слышишь?!

– Его уже ищут. С самого утра.

– Письмо у тебя?

– Перевод.

– Я хочу его прочесть. Это же надо! Какая-то блоха посмела открыть пасть! – раздосадовано воскликнул султан.

Он был обескуражен наглостью Андрея. Хуже того – тот умудрился своей выходкой подмочить его репутацию. В какой-то мере. Ведь теперь по всей державе будут о том судачить и среди всех его врагов. О! Эти мерзавцы особенно станут раздувать эти мерзкие слухи…

– Проклятье! – воскликнул султан, дочитав письмо. – Ну почему всего одно акче? Он что, настолько беден?

– Нет, о великий.

– Ты знаешь почему?

– По торгу ходят слухи. Не знаю, насколько им можно верить. Но они утверждают, будто бы отказавшись от поединка, вы не будете стоить и одной монеты. И это еще щедрость.

– ЧТО?! – впал в ярости Сулейман, вскочив с диким взглядом.

Визирь тут же упал на колени и начал вымаливать прощение за произнесение столь грубых слов. Однако султан не отличался слишком уж безудержным нравом, поэтому сумел взять себя в руки.

– Это просто немыслимо! – воскликнул он, убирая саблю в ножны. – Никто не смеет вызывать меня на поединок! Кем он себя возомнил?!

– Он демон, оттого и бесстыден. Такова их порочная природа.

– Демон? – усмехнулся Сулейман. – Да чушь это. Я поначалу тоже поверил людям, что прислал хан Гирей. Но потом их подпоили и выяснилось, что выдумали они все это. Кое-кто из них, конечно, верит. Но это пустая болтовня.

– Но… получается…

– Получается, что это простой воин. Дерзкий и отчаянно смелый. Не был бы столь смелым, не решился бы на это письмо. И было бы очень недурно его демонстративно проучить. Он ведь раструбил на весь свет, что вызывает меня на поединок. И если проиграет его, то окажется, что виновен. Только мне невместно такими вещами заниматься.

– Я слышал, что у франков существует один обычай. Если вызываемый выше по положению, то он в праве выставить за себя на судебный поединок иного человека.

– Вот как? Интересно, – оживился Сулейман. – У нас ведь есть славные воины, способные побороть этого выскочку?

– О великий! Это опасно делать!

– Отчего же?

– Он может победить. Я слышал, что он славно владеет саблей и добро бьется на копьях. Настолько славно, что никто в тульском полку не решился бы выйти против него один на один.

– У меня не тульский полк. Найти воина, который наверняка с ним справится. И не важно кто это будет и с какой репутацией. Главное – чтобы не было промаха в нашем деле. Такой шанс упускать нельзя.

Султан улыбнулся в предвкушении.