Сотник

С 1536 года «лилия» и «полумесяц» сошлись в удивительно крепком и долгом союзе, который продлится больше трехсот лет с незначительными перерывами. Но уже сейчас все зашло так далеко, что османские пираты базировались в Марселе, активно оперируя оттуда на коммуникациях Габсбургов.

Но чтобы султан выставлял на поединок природного француза?..

– Неужто они турки? – усмехнувшись, поинтересовался Андрей.

Этим посланцам перевели вопрос. И их предводитель ответил:

– Oui. Nous servons le sultan.

– Bon. – кивнул Андрей.

– Tu parles français? – удивленно переспросил глава делегации.

– Non.

Ответ их смутил. Ведь парень понял и ответ, и вопрос. И даже сам что-то ответил, пользуясь простыми словами. Сотник же милейшим образом им улыбнулся. И тихонечко продекламировал:

– Ломэ, ломэ, ломармэ…

После чего, смешливо фыркнул. И замолчал, демонстративно потеряв всякий интерес к делегации.

Это были первые несколько строчек из старинной французской песенки времен Столетней войны. Очень популярной в XIV–XV веках. И ее отголоски популярности были все еще слышны в XVI веке, поэтому каждый член «османской» делегации ясно и безошибочно ее узнал. Да и, присутствующие члены посольства Священной Римской Империи, эту песенку знали.

Сам Андрей эту песенку услышал, когда посещал с отцом Францию в безгранично далеком XXI веке. Когда они совершали вояж по самым знаковым достопримечательностям. И запомнил только первые слова и мотивчик.

– Вас веселит предстоящий бой? – спросил тот, кого выставили на поединок. Через переводчика, так как Андрей французский знал очень поверхностно и нормально на нем общаться не мог. За те несколько месяцев, проведенных во Франции, он его и не мог лучше выучить.

– Меня веселит то, что франки, некогда дравшиеся за Гроб Господень, ныне прислуживают тому, кто его попрал. Измельчали Каппетинги. Измельчали. А вместе с ними и народец их. Надеюсь Руа ля Франс еще не носит по-женски длинных волос, как последние из Меровингов?

После перевода слов Андрея делегаты аж в лице поменялись. Покраснели. Ноздри их раздулись от переполнявших эмоций. Но сдержались от того, чтобы затеять перепалку.

А вот представители посольства Священной Римской Империи заулыбались. Ибо высказывание парня было – очень едким, обидным и точным, идущим на руку имперской политике, которая стремилась расстроить этот опасный союз. И кинуть еще поленьев на костре этого народного негодования они всегда были рады…

Поединок откладывать не стал.

Вышли из Грановитой палаты и начали готовиться.

Француз снял с себя верхнюю одежду, оставшись в нижней рубашке и брюках да сапогах. Андрей пошел дальше и снял даже рубашку. Представ с обнаженным торсом.

С 1552 он упражнялся и хорошо питался. Причем не только с саблей, копьем да луков, но и в плане общей физической подготовки. Поэтому тело имел характерное. Не жирное, не перекачанное, но сухое и подтянутое с явно обозначенным рельефом мышц.

Далеко до идеала по мнению самого парня, однако, он не прекращал работать. Да и по местным меркам даже это было недурно, ибо никто здесь себя ничем подобным не утруждал. Ставили удар, кое-какие ухватки изучали, но не тренировались серьезно и системно, сосредоточенно работая над физическим развитием. Эта мода со времен Античности еще не возродилась…

Француз вышел с рапирой, то есть, с epee rapier – мечом с характерным узким клинком ромбического сечения, явно очерченным острием и центром тяжести, сильно смещенным к эфесу. Опасное и страшное оружие. В умелых руках оно давал серьезное преимущество перед саблей и любым приоритетно рубящим оружием просто за счет того, что колющие удары можно наносить кардинально быстрее и не в пример сложнее парировать, нежели рубящие.

Андрей вышел с саблей.

Клинком, который был у его противника, он тоже владел на каком-то уровне. В XXI веке упражнялся, когда готовился отправиться в прошлое. Однако все время, что провел в этом времени, он работал с саблей. Так уж сложились обстоятельства. Поэтому тело его к сабле оказалось более привычно и имелась неплохая мышечная память, наработанная за эти три года. Посему, взявшись за рапиру, он был бы слишком медленным… слишком…. А это смертельно опасно в такого рода поединках.

Сотник сразу не полез в круг. Он начал разминаться.

Демонстративно разогрел мышцы, под удивленными взглядами окружающих. Ибо ни француз, никто иной в эти времена не имели обыкновения этого делать. Они вообще не ведали, на кой черт нужна разминка. Однако никто и слова не сказал, просто наблюдая и перешептываясь.

Наконец он вышел.

Француз сразу встал в стойку по обычаям того времени. Выставил свою рапиру вперед, удерживая ее на уровне плеч.

Андрей тоже выставил саблю вперед.

Чуть-чуть покрутились. Легонько постукивая по клинку друг друга.

Короткий выпад рапирой, дабы прощупать как Андрей рвет дистанцию.

Снова постучали-покружились.