Сотник

— Демон? — усмехнулся Сулейман. — Да чушь это. Я поначалу тоже поверил людям, что прислал хан Гирей. Но потом их подпоили и выяснилось, что выдумали они все это. Кое-кто из них, конечно, верит. Но это пустая болтовня.

— Но… получается…

— Получается, что это простой воин. Дерзкий и отчаянно смелый. Не был бы столь смелым, не решился бы на это письмо. И было бы очень недурно его демонстративно проучить. Он ведь раструбил на весь свет, что вызывает меня на поединок. И если проиграет его, то окажется, что виновен. Только мне невместно такими вещами заниматься.

— Я слышал, что у франков существует один обычай. Если вызываемый выше по положению, то он в праве выставить за себя на судебный поединок иного человека.

— Вот как? Интересно, — оживился Сулейман. — У нас ведь есть славные воины, способные побороть этого выскочку?

— О великий! Это опасно делать!

— Отчего же?

— Он может победить. Я слышал, что он славно владеет саблей и добро бьется на копьях. Настолько славно, что никто в тульском полку не решился бы выйти против него один на один.

— У меня не тульский полк. Найти воина, который наверняка с ним справится. И не важно кто это будет и с какой репутацией. Главное — чтобы не было промаха в нашем деле. Такой шанс упускать нельзя.

Султан улыбнулся в предвкушении.

Строго говоря сам Андрей ему был малоинтересен. Он вообще о нем узнал случайно, посчитав прекрасным предлогом для удара по излишне деятельному московскому Царю. Чтобы отвлечь его и занять внутренними проблемами. Дабы его вассал и родственник хан Гирей сумел восстановить контроль над Волгой.

Андрей получался этаким Джорджем Флойдом[5] тех лет. Случайной жертвой, попавшей в жернова большой политики. Классика. Ему просто не повезло оказаться предлогом для наезда на Московскую митрополию и, как следствие, царство. Однако эта блоха выжила и вновь привлекла внимание султана…

[1] Этот по сути острог имел в плане форму трапеции с 11 башнями, 3 из которых были проездными.

[2] В 1555 году (скорее всего осенью) его по указу Царя арестовали, лишили удела и посадили в темницу в Вологде, где он в 1558 году и умер. К моменту ареста это был уже весьма немолодой мужчина лет 50 или около того (упоминается в летописях в 1520 году впервые, в походе, значит ему в этот момент было никак не меньше 15).

[3] Речь идет о турецко-персидской войне 1514–1555 года. Состояла из три кампании, перемежаемые периодами бездействия. Третья кампания началась в 1552 году, вынудив осман прекратить наступление в Венгрии. Мир в Амасье подписал 29 мая 1555 году визирь Мухам-лу-паша.

[4] Визирь — титул министра или чиновника высшего ранга в государствах и странах мусульманского Востока. Не путать с Великим визирем, который по сути был главой правительства или чем-то близким.

[5] Автор очень надеется, что среди его читателей нет настолько наивных людей, что считают, будто бы гибель уголовника-рецидивиста настолько тронула сердца народных масс, что они устроили все эти беспорядки в США.

Глава 5

1555, 6 июня, в окрестностях Северного Донца

С огромным трудом убедив командиров этого похода Андрей все-таки сумел организовать боевое охранение из казаков. Хотя крови это ему стоило немалой.

Не принято так и все тут.

Никто даже толком не понимал, на кой черт сдалось это охранение. Но, выделив по два рубля каждому казаку и подарив по доброму круглому клееному щиту, он сумел их склонить к этому занятию. А остальные махнули рукой, дескать, развлекайтесь.

Так что теперь впереди колонны находилась постоянно передовая застава из пяти казаков, а позади — тыловая. Кроме того, по ходу движения, перед заставой находился передовой дозор из двух казаков, а по флангам двигались боковые заставы, по три с каждой стороны.

До реорганизации движения самой колонны и, особенно стоянок его не допустили. Но парень не отчаивался. Благо, что боевое охранение — самое важное в предстоящем мероприятии. Хотя, как с этими баранами воевать — не представлял. Все по старине да по обычаю норовят сделать. И аргументы им не указ. Даже самые здравые.

Единственное, что он сумел выторговать, так это размещение своей сотни в голове колонны. Она ведь самая боеспособная, а потому, в случае боевого контакта имеет больше шансов дать остальным приготовится к бою. Хотя, конечно, убеждал Андрей остальных командиров другими аргументами. Ссылаясь да более высокий статус его сотни, «упакованной» в добрые доспехи. Круче нее по рангу было только сопровождение Шереметьева, но тот вперед не лез.

Так и двигались…

— Чу! — тихо шепнул казак передового дозора, останавливая своего товарища. — Слышь? — махнул он рукой.

Тот прислушался.

Хлюпанье какое-то. Множественное Приближалось.

Они немного подождали.

И тут из-за перелеска показались татары, идущие вдоль берега реки. Намедни прошел дождь и еще стояли лужи. Вот по ним кони и прошлись, хлюпая копытами.