Сотник

Он знал, в какую «копеечку» обошелся его деду Московский кремль, перестроенный на итальянский манер из кирпича. И оценил, ЧТО можно было «отгрохать» по технологии Андрея за те деньги. Толстенные стены, которые не взять даже самой мощной артиллерией. А поверх них еще и пищали поставить добрые, чтобы были далеко и не давали вражеским осадным орудиям работать. Ведь без толстых стен их туда можно поставить только всякую малокалиберную шелуху.

«Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги» — вновь вспомнил он. И переключился на размышления о том, сколько средств Андрей вложил за эти пару лет в свою вотчину. И сколько стоило снарядить полторы сотни воинов добрыми доспехами да конями.

Это же огромные деньжища!

Особенно доспехи.

В кузницу сам Иоанн Васильевич не заходил. Чего он там увидит интересного? Все равно не разбирается в этом ремесле. Но он отметил главное — он маленькая. И людей в ней трудится не богато. А значит, что? Правильно. Андрей где-то все это снаряжение покупал. Но где и у кого? И на какие средства? Вопрос. Ведь на Руси таких броней не производили. Да и у татар их нет. Откуда тогда они взялись?

Государь потер лоб и глаза.

Он не забыл выяснить у этой Алисы — передал ли Андрей деньги тем, кто привозил ему краску. Оказывается, передал. Только вот беда — их никто не видел. Вообще. Об этом уже расспрашивали его люди. Выходила какая-то чертовщина. Неизвестные привозили краску тайно и тайно же забирали деньги. Но как? Там ведь много денег? Как их тишком вынести, чтобы никто не заметил?

«Может быть стоило обыскать крепость?» — пронеслось у Царя в голове мысль. Но он ее отбросил в сторону. Глупо. Даже если деньги где-то там и были, то эти двое их без всякого сомнения добротно спрятали.

Кроме того, если честно, оснований для демонстрации ТАКОГО недоверия у него не было. Ведь Андрей последовательно действовал в его интересах. Ну, прилипало у него к рукам что-то. Всякое бывает. Вот у бояр и побольше прилипает. Только пользы от многих не в пример меньше.

Вопрос про деньги, это обстоятельство, впрочем, никак не отменяло. Ведь если он не передал деньги краску, то откуда она взялась? Неужели обманул своих партнеров? Сумма-то приличная. Тут у любого соблазн возникнет. А если передал их долю, то откуда у него самого деньги? Много денег. Тысячи и тысячи…

Иоанн Васильевич выпил сбитня[2].

Потер лицо.

И попытался оценить объем расходов этого сотника более хладнокровно. В уме, так как черкать не имел привычки…

Но не удалось. Только он погрузился в расчеты, как в помещение вежливо постучавшись, вошел слуга.

— Что у тебя? — раздраженно воскликнул Царь.

— Государь, ты просил незамедлительно сообщить, если появится весточка от Шереметьева.

— Да? И что же? Она появилась?

— Остатки его отряда подходят к городу.

Царь нервно дернул щекой и вскочил, чуть не опрокинув стол, за которым сидел. Выругался. И решительным шагом покинул помещение, направившись навстречу этому отряду. Понятное дело — верхом. Вместе со своей свитой, к которой спешно присоединялись командиры остальных полков и кое-какие старшины.

Подходящий отряд не блистал.

Даже невооруженным взглядом было видно — люди изнурены и едва держатся на ногах. Покрытые пылью, вперемежку с потом, вид они имели далекий от товарного. Все-таки столько дней в дороге. А как от них воняло! М-м-м… Даже для XVI века эти «духи Франции» били по ноздрям, вышибая слезы у наиболее слабых духом. Однако, несмотря ни на что, отряд соблюдал маломальский порядок и держал боевое охранение. Более того, на удивление бодро отреагировал на приближение Царя, отправив ему несколько встречающих…

— Прости Государь, что стоять перед тобой не могу, — нервно сжимая борта повозки, произнес Шереметьев — первый воевода похода. Поранили меня тяжко, не оправился еще.

— В ногу, гляжу.

— В ногу. Саблей распластовали. Как не загнила — не ведаю. Чудо, не иначе.

— И меня прости, Государь наш, — тихо произнес Басманов, бывший вторым воеводой. — Еще сильнее поколотили. И ногу порубили, и руку. Даже лежать и то — тяжело.

— Лихо вас отделали… — покачал головой Коломенский воевода.

— Так-то войско дюже крепкое. Хан со своими да тремя беями шел. При них турецкие люди огненного боя, как ручного, так и пушкари.

— Прими Государь, — произнес Андрей, протягивая небольшую самодельную тетрадь.

— Что сие?

— Подробное описание битвы и предшествующих ей дел.

— Прими, — согласился Шереметьев, — сотник все дельно расписал. И даже нарисовал землю, где дрались. До человека перечел убитых и раненых, как своих, так и чужих.

— Ты ведаешь, что тут написано?

— Да. Он ясно все и дельно описал. С нашего совета писал и одобрения.

— Ты тоже так считаешь? — спросил Царь у Басманова.

— Да, Государь. — кивнул второй воевода, поморщившись. — Хотя про казаков зря писал.

— Каких еще казаков? — переспросил один из сотников московской службы.