Сотник

Сабельных школ еще не существовало. Из-за чего местные адепты сабельного боя не представляли для Андрея никакой угрозы. Даже запредельно быстрые от природы. Ибо техника — великая вещь. А рапира — уже прославилась. В том числе как лучшее оружие для дуэлей и не только. На войне она активно входила в обиход, находя все большее распространение в европейских армиях.

Кем был Андрей в глазах султана как воин? Просто от природы одаренный парень, который, скорее всего брал в поединках за счет скорости. Как и прочие успешные ценители сабель в те годы. Зачем рисковать с таким и искать еще более быстрого, когда можно ведь воспользоваться проверенным способом?..

Дверь скрипнула.

В помещение кто-то тихо вошел.

— Как он? — спросил женский голос.

— Спит, Государыня.

Андрей от удивления открыл глаза. Появление Царицы было неожиданным.

— Проснулся… — тихо прошептала сиделка.

— Я не спал, — ответил парень, осторожно садясь на постели и морщась от боли. Ибо чуть растревоженная левая рука заболела.

— И давно ты так лежал? — поинтересовалась Анастасия Романовна.

Он ее видел впервые.

Это была женщина невысокого роста с удивительно правильными чертами лица, длинными, густыми темными волосами и удивительно черными глазами. Влажными и внимательными. Чуть припухлые чувственные губы аккуратного рта были единственным ярким пятном на ее лице с бледной, просто мраморно-белоснежной кожей. Отчего в ее внешности прослеживалась какая-то мистическая невероятность.

Фигурой она была не худой, но и толстой. То есть, «округлости» явно прослеживались, но не являлись выдающимися. Из-за чего Царица выглядела достаточно ладной. Хорошо скроенной и верно сшитой.

— Только проснулся, — ответил парень, немного нахмурившись. — Прошу прощения, что встречаю тебя так, Государыня. Что привело тебя сюда?

— Хотела увериться, что ты жив… — с легкой усмешкой произнесла она.

— Жаль, что разочаровал тебя, Государыня.

— Разочаровал?

— Моя смерть от ран после выигранного поединка была бы очень удобной. Меньше хлопот. Впрочем, все в руках Всевышнего.

— Твоя правда, все руках Всевышнего, — благосклонно ответила она, прекрасно поняв куда клонит Андрей.

— Как там Анри? Выжил ли?

— Анри?

— Генрих как там его… — махнул рукой парень. — Этот франк, с которым я дрался. Ну, наверное, франк. Так-то под рукой Руа ля Франц много всяких народов. И бретонцы, и бургунды, и прочие. От франков там больше название.

— Жив. Пока жив. Бледный лежит и без сознания.

— Если выживет, то поединки проводить больше не сможет. И было бы недурно взять его на службу.

— Это еще зачем?

— Рапира — тот клинок, которым он дрался, очень опасное оружие. И он в нем сведущ. Если подобрать Государю телохранителей да обучить ей — они станут серьезной помехой на пути злоумышленников.

— Однако ты его победил.

— По воли Всевышнего. И то, только от того, что я знал, с чем столкнулся, а он — нет. С саблей так, как я, никто не управляется. Да и вообще, сабля — это оружие всадника. На земле от нее толку мало. Воины же с рапирами и добрыми бронями — страшная преграда. Только брать в них нужно людей худородных, не связанных ни с какими боярами да князьями. И возобновлять убыль из таких же, не давая потомкам до десятого колена служить ту же службу.

— Отчего же?

— Чтобы они были преданы Государю и наследнику его, всем обязанные. И оттого бы опасность заговоров с их участием свести к ничтожности. Брать недорослей. Кормить-упражнять. Потом лет десять держать в телохранителях и отправлять на покой, давая содержание. Ибо рапира — оружие быстроты, а с возрастом она уходит. Они же, уходя на покой, служили бы другую службу, все также обязанные Государю своей судьбой и благополучием.

Царица с каждым словом парня все сильнее прищуривалась и напрягалась. Словно пантера перед прыжком.

— Ты что-то знаешь? — наконец, спросила она.

— Ты сама видишь, как все душно в державе. Многие князья да бояре недовольны выбором Государя своей жены. Полагая, что это их ущемляет и оскорбляет. А потому они смогут воспользоваться любым подходящим поводом. Неудачной войной или голодом из-за неурожая. Посему было бы недурно подготовиться и к такой беде.

— А ты доволен выбором Государя?

— Это его выбор. А потому я его уважаю. К тому же, какой бы выбор он не сделал, князья да бояре не приняли бы его. И если ты падешь, то дальше будет только худе. Вкусив крови они, как бешенные псы, будут рвать всех следующих женщин, что Иоанн Васильевич станет приближать к себе. А вместе с ними и потомство, надеясь протолкнуть девицу из своих, дабы утвердиться у престола. Или ты думаешь, что гибель твоего сына — случайность?

Глаза ее вспыхнули, а рот чуть приоткрылся в оскале. Эмоции, видимо, женщину переполняли. И боль от утраты ребенка еще не утихла. Тем более такой нелепой утраты. Андрей же продолжил.

— Человека можно заставить пожертвовать своей жизнью, совершив непотребство, угрожая расправой с близкими ему людьми. Поэтому… — развел он руками и поморщившись, взялся за раненное плечо.

— Зачем ты мне это говоришь?