Сотри случайные черты

— Я тоже по-своему оберегал её, — прервал спич брата Самохин. — Она же всё-таки тоже моя сестра. Прости, Лиза, я к тебе действительно подъехал на своём Мустанге не случайно. Нанял частного детектива, и он через месяц выдал все необходимые данные на Софью Александровну Бернгардт, в девичестве Визе. В 1996 году она вместе с сыном и матерью покинула страну и уехала в Германию, так и не закончив обучение на инязе, а спустя двенадцать лет вернулась с мужем Генрихом Бернгардтом, своей матерью и двумя детьми: Никитой и Елизаветой назад в Россию, поселившись в Москве. Скончалась восемь лет назад, попав в автокатастрофу, муж умер ещё раньше. Всё.

Артём посмотрел на Лизу. Её встревоженные глаза скользили от брата к бабушке потом к Самохину и обратно.

Ей было неловко.

Ей было грустно, обидно, больно, жалко себя.

Непонятно, откуда это все взялось, зачем, почему и что теперь со всем этим делать!

— Здесь есть одно «но», — раздался в полной тишине голос девушки.

Глава 14

— Я тебе не сестра, — резче, чем минувшая фраза, прозвучали слова девушки. — И я не Елизавета, а Элиза Генриховна Бернгардт. Всё остальное правда, — сказала она уже мягче.

Бабушка понимала, что надо хотя бы на время снизить градус напряжённости, осмыслить всё сказанное ранее, но не нашла ничего лучшего, как предложить поужинать.

— Ребятки, сейчас нам нужно взять паузу на полчасика и поесть, от вчерашнего праздника осталось много еды. Поговорим позже.

В её словах была истина, Лиза молча кивнула и отправилась накрывать на стол. Они ели здесь же, в гостиной, в полной тишине. Насытившись, снова вернулись к прежнему разговору. Была очередь Елены Николаевны.

— Лиза для тебя чужая, Тёмушка, — она с такой нежностью в голосе назвала Самохина Тёмушкой, что у того образовался ком в горле, и парень смог только прохрипеть:

— Хм. Чужая? Но ведь у Лизы и Никиты одна и та же фамилия и одинаковое отчество. Я считал, что его усыновил муж Софьи Александровны, а Лиза родилась в совместном браке.

— Внука усыновил Генрих — это верно, а моя внучка — его родная дочь от первого брака, посему формально, по бумагам, ребята — родственники, да и по сути Лиза и Никита считают себя братом и сестрой. — Губы Елены Николаевны дрогнули в улыбке. — А вы с Никитой — родные братья. Соня родила вас в свой день рождения, ей исполнилось в тот день девятнадцать лет. Что у неё двойня, я не знала, не знала и о том, кто отец ребёнка. В детстве, да и потом дочка не имела от меня секретов, а тут упёрлась — и молчит, слова не вытянешь. Я не стала настаивать: молчит, значит, есть причина. Ты верно сказал, Тёмушка, моя дочь уехала из страны не окончив вуза, уехала от безысходности, от трагедии в личной жизни, от нашего безденежья. В то время родину покидали многие — искали лучшей жизни. В очередную волну эмиграции попали и мы, отправившись в Германию, ведь у Сонечки отец — немец, это я — русская, а он немец — Александр Визе. Решилось всё достаточно быстро, и следующий Новый год мы встречали уже в другой стране. Нам очень помогло знание языка, ибо я по образованию учитель русского, немецкого языка и литературы, а Софья углублённо изучала немецкий на инязе, а до этого, пока был жив отец — с ним. Саша требовал пару дней в неделю разговаривать всем только по-немецки — так он приобщал дочь к своей культуре. Я быстро устроилась на работу по обучению таких же переселенцев немецкому языку, а Лиза начала учиться, получив место на курсе штудиенколлег — это колледж по подготовке к поступлению на медицинский факультет университета. Вот такой зигзаг судьбы. Пока мы работали и учились, за Никитой приглядывала семья таких же переселенцев Бернгардтов — Генриха и Ирины. Мы очень сдружились с этими замечательными людьми, а потом когда Лизочкина родная мама слегла с инсультом, за ней ухаживали мы с Сонечкой. К сожалению, эта святая женщина умерла, когда Лизе было всего четыре года. Но она всё равно помнит свою маму. И мы не забываем.

— Конечно, помню, я всегда её любила, как любила и другую — Софью. Хорошо, что она после смерти родной мамы вышла замуж за отца, хоть и спустя два года. Вообще мне повезло на замечательных людей, — улыбнулась Лиза. — Вот и вы меня не оставили, когда умер папа.

На лице Никиты отразилось удивление:

— По-другому и быть не могло. Ты же родной нам человек. Как мы могли тебя бросить? — Он встал со стула и, подойдя к Лизе, приобнял её. — Не обижай нас больше этими словами.

Виноватое лицо сестры озарила нежная улыбка.