Соцгород – 2 против секты

– Я принёс новую, – не мешкая, произнёс Заяц и протянул свёрток прямо в руки белой девахи.

– Боюсь, что ваши услуги нам не понадобятся.

– Не бойтесь! Будьте смелее! Я позвоню через неделю.

Заяц, не глядя, поскакал к двери – в морозный пар, январскую позёмку, тугую, как авоська с луком. Его кто-то окрикнул, узнал, заплакал, но Заяц настолько был переполнен новыми чувствами, творческим зудом, что пробежал мимо. «Авось, сегодня сбудется!» – промелькнуло в его пушистой, усатой, развесёлой голове. На Примитивном проспекте он нос к носу столкнулся с Натальей Юрьевной. Они узнали друг друга. Сразу!

Заяц протянул ей зажигалку – зажималку огня, Наталья Юрьевна тут же закурила. Опомнились они только в постели. Под одеялом, напичканным жёлтой соломой, тряпками и ватой, было просторно. Они ещё немного полежали, обмякая на грязном матраце. Но вспомнив о том, что их может застать муж Натальи Юрьевны, разжали объятья. Заяц встал первым (он, действительно, был интеллигентом), надел шляпу, взял трость и подался прочь в сочные, яблочные сказы.

Только бы всё сбылось! Свершилось! Пошло на пользу…

У мраморной плиты в честь Последнего Поэта Заяц приостановился. Прочитал имя, и изумился – это было его имя! Затем он протёр очки и прочитал вновь, но буквы начали таять, видоизменяясь, теряя очертания и отчётливость! «Неужели графоманы постарались?» – опечалился Заяц, понимая, что придётся перейти на прозу. Прозаик! Про-заек! Про каких заек?

Под тёплой шубой Зайцу стало жарко. Он расстегнул две первые пуговицы и две последние, в руках что-то хрустнуло, наверно, карандаш. Из щелей кадки показались рожицы снега. Проезжающий Мерседес надел белые очки, чтобы разглядеть прохожих, но увидел Зайца и притормозил.

– Эй, друг, скажи, какой это город? – спросил автомобилист.

– А вам какой надо? – осторожно поинтересовался Заяц.

– Я ищу историческую родину.

– О, неразумный! Разве её найдёшь?

– Вы – философ? – осведомился автомобилист.

– В некоторой степени… – уклончиво ответил Заяц, – вот вы, например, въехали в наш город, но не могли прочесть его название. Так?

– Так.

– Но вы уверены, что родились именно здесь.

– Уверен.

– Если я вам скажу, что это Усть-Птичевск, то облегчит ли вас знание?

– Ага, значит это Усть-Птичевск! Столица нашей родины, белокочанная, листвовая, васильковая! О, мама моя!

С этими словами автомобилист вышел из Мерседеса, упал на колени и стал неистово целовать клумбу с цветами. Затем он достал из бумажника несколько купюр и протянул их Зайцу:

– Вы принесли мне радостную весть! – сказал автомобилист, плача, – Теперь осталось только найти квартиру моей нянюшки.

– Это в справочном бюро… – протянул Заяц и спрятал деньги.

– Что вы! Моя нянюшка живёт не совсем правильным образом. Она скитается…

– Как? – на сей раз, пришла очередь изумляться Зайцу.

– Именно это мне бы хотелось выяснить…– автомобилист на некоторое время смолк

Заяц побрёл дальше. Он огляделся. Принюхался. Пахло квашеной капустой и мочёными яблоками. В щели кадушки задувал ветер. Снег после отъехавшего Мерседеса медленно оседал на дорогу. Подъёжившись, плыли облака. Вдруг хрустнул один из ободков кадки, удваивая боковую щель, в которую не замедлил упасть лоскут вселенной. Зажглись огни рекламы, обдавая крепостью базилика встречные заячьи морды. Мы – все зайцы в этой жизни, зайцы-безбилетники, мелкотравчатые, безобидные, пугливые кролики, пушистые зверьки, бегающие за удачей. Мы передвигаемся по пыльным дорогам на Запорожцах, по рельсам на поездах, по воздуху на самолётах. Иногда мы озябло поджимаем лапы, иногда судорожно обгоняем соперников. И наш Козырной, по фамилии Путающий следы, тоже заяц, убегающий от охотников. Везде на нас расставлены силки, свадебные приманки, поминальные закуски. А наши сказки? Про зайцев! А наше стремление попасть на природу? А наши деньги? Капуста! Но мы не простые зайцы, культивированные. Гибриды. Особый вид изобретения. Виртуалы. Файловые ушастики. Виндовые глазастики.

Заяц направился в сторону дома через переулок, понимая, что такого не существует. Через кусты бузины. Через сугробные залежи. Он прожил вечность и ещё один день. В почтовом ящике Заяц обнаружил письмо. Повертев его в лапах, понюхав, он положил письмо в карман.

– Сработало! – воскликнул он, не читая послания. – Закрутилась спираль вокруг наивной шеи читателей. Скоро! Скоро его путь начнут устилать цветами.. О! О!

Заяц отпёр дверь, вошёл в маленькую комнату и прыгнул на диван. Дрёма тут же окутала его.

В Усть-Птичевске наступило утро. Это значит, что кто-то приоткрыл крышку дубовой кадки и впустил вовнутрь лёгкий поток света. Люди боялись опоздать на электричку, уносившую их в первобытие. У станции метро столпились опаздывающие на работу, на площади – требующие повышения зарплаты. На проспекте разжигали костёр и бросали в него сухие ветви. Сам Заяц стоял поодаль в сопровождении нескольких товарищей. Словом, всё шло как по маслу. На мосту столпились курсанты, студенты и учащиеся средних школ. Бойкие продавцы предлагали шоколад, косметику, бельё.