Социализм. История благих намерений

Разницу между уровнем жизни при социализме и несоциализме (здесь использование избитого термина «капитализм» совсем неуместно) можно проиллюстрировать также масштабами бегства из ГДР и КНДР. Еще до образования ГДР, в период с 1945 по 1949 г., советскую зону оккупации покинули тысячи людей. Масштабы побега были настолько серьезные, что это вызывало беспокойство в Москве и после образования новой социалистической республики. Арчи Браун в книге «Взлет и падение коммунизма» писал: «…будучи достаточно независимыми от политических взглядов Берии и Маленкова, члены советской контрольной комиссии в Восточной Германии докладывали в Москву Маленкову в мае 1953 г. о том, что германские коммунисты недооценивают “политическое значение бегства населения из ГДР в Западную Германию”. Обнаруженный в бумагах Маленкова документ, подготовленный к встрече с Ульбрихтом 2 июня того года, содержал следующее решительное утверждение: “Анализ внутренней политической и экономической ситуации в ГДР, факты массового оттока населения из Восточной Германии в Западную (сбежало уже почти 500 тыс. человек!) убедительно доказывают, что мы действительно летим на всех парах, но, однако, не к социализму, а к внутренней катастрофе. Мы обязаны взглянуть правде в глаза и признать, что без присутствия советских войск существующий в ГДР режим не является стабильным» [36, с. 371]. Всего с октября 1949 г. по июнь 1990 г. ГДР покинуло 3,8 млн человек, включая 480 тыс. легально эмигрировавших после 1962 г. граждан. Еще 75 тыс. за попытку бежать были осуждены на разные сроки [436].

Северокорейские перебежчики появились еще в годы войны 1950–1953 гг. Тогда с севера на юг перешло от 650 тыс. до 2 млн человек, а с юга на север – всего 300 тыс. [139]. С окончания Корейской войны и до конца 1990-х гг. количество перебежчиков непосредственно в Южную Корею было небольшим, однако надо учитывать побег северокорейцев в Россию и Китай, что более реально для населения северных районов страны. Неправительственные организации, отвечающие за помощь беженцам, называют цифру скрывающихся в России и Китае от 100 до 300 тыс. человек [474]. В Южную Корею с 1998 по 2020 г. прибыло 33,7 тыс. беглецов из КНДР [462]. Для нас это всё кажется диким, но в Северной Корее нет свободного передвижения как внутри страны, так и за ее пределы. Люди убегают, прежде всего, из-за экономических причин (хотя в первые годы разделения преобладали политические мотивы). Особенно много среди беженцев женщин – их доля составила 72 % от всех сбежавших в Южную Корею за последние два десятилетия.

Любопытен во всех отношениях опыт построения социализма на Кубе. Дело в том, что, в отличие от СССР, где экономикой занимались люди, более-менее имеющие определенное образование и опыт (в том числе беспартийные, как во времена нэпа), на Кубе с самого начала построение нового социалистического общества в стране с прежде развитой туристической отраслью велось не специалистами, а пламенными революционерами. Хорошо знакомый нам любитель справедливых расстрелов Эрнесто Че Гевара сразу же получил должность директора Национального банка, а чуть позже – министра промышленности. Одним из закономерных результатов стало резкое снижение ВВП страны. На помощь пришел Советский Союз, который с 1964 г. начал закупать кубинский сахар по фиксированным ценам, значительно превышавшим мировые. Напротив, по ценам ниже рыночных СССР продавал Кубе нефть, которую кубинцы перепродавали. Кроме таких странных сделок, на Кубу приезжали работать советские специалисты, а также присылалась советская техника. Правда, последняя плохо адаптировалась под кубинский климат и быстро выходила из строя, поэтому кубинцы предпочитали продолжать использование старых американских автомобилей и прочей техники, которую в избытке завозили в страну до революции.