Социализм. История благих намерений

Современная социалистическая мысль весьма разнообразна и влиятельна. В своем наступлении на культуру социалистам удалось достигнуть гораздо больше успехов, чем в попытках достигнуть преобразование общества через экономику. Несмотря на то что сие было достигнуто путем отказа от ортодоксальных положений марксизма, ревизия Маркса не является чем-то чуждым по духу социализму и вполне укладывается в многовековую логику развития этого учения. Еще утописты хотели преодолеть пороки общества через идеальное общество, где не будет первопричин, вызывающих у людей порочное поведение: частной собственности, разделения труда, института брака и религии. Они пытались дать ответ на вопрос «Как уничтожить неравенство?», предлагая отказ от самого чувства собственника, в том числе затрагивающего личные отношения: обобществление жен, обобществление детей, отсутствие крепких экономических связей между людьми благодаря мощному общественному распределительному механизму. «Научные социалисты» приняли основополагающие установки и перевели их на язык передовой на тот момент социологии и экономики, которые выделились в отдельные научные дисциплины именно в XIX в. Вооружившись «последними данными», такие теоретики, как Маркс, Энгельс, а затем Ленин разработали учение, в основе которого было отрицание существующего строя и его основ как основополагающих и непоколебимых. Напротив, в рамках объективного исторического процесса был неизбежен отказ от всех тех институтов, которые столетиями казались незыблемыми. Они просто становились ненужными по мере перехода от капитализма к новой формации – социализму, при котором сами причины, воспроизводящие социально-экономические отношения «старого типа» исчезнут. Это было выражено в терминах базиса и надстройки. Базис – это производственные отношения, создающие экономическую основу, на которой появляются общественно-политико-культурные институты. С течением времени базис и надстройка меняются местами – в то время, когда производственные отношения готовы перейти на качественно новый уровень, надстройка продолжает воспроизводить уже неактуальные и устаревшие производственные отношения. Таким образом, и в «научном социализме» отрицалась «данность», существующие в обществе институты и отношения были конструктом, от которых следовало отказаться как от препятствий на пути к лучшему будущему. Той же логикой руководствовались социалисты XX столетия. Ревизия Маркса перевела его экономический язык на язык культуры, а объективный ход истории уступил место воле. Но воля возникает не из ниоткуда, а вдохновляется ценностями, которые формирует социальная элита. Поэтому «новый социализм», оставаясь верным революции, решил нанести удар не по производственным отношениям, а по надстройке, с помощью внутреннего изменения которой можно было бы сменить и сам базис. Это подразумевал Грамши. Этому учила критическая теория. На это нацелены современные движения левых. Но, в отличие от Маркса и Ленина, «новый социализм» оказался намного смелее, сделал то, в чем, возможно, сам Энгельс при всех его рассуждениях о браке показал бы слабину. Речь идет о кардинальном пересмотре природы человека. «Новому социализму» интересна не экономика, а сам человек во всей сложности его бытия: сексуальности, детстве, отношениях с родителями, расе и т. д. «Новый социализм» не разменивается на такие мелочи, как брак, который уже давно можно легко расторгнуть. Сам брак деконструирован им в такой степени, что уже лишен традиционного своего смысла как союза мужчины и женщины для рождения и воспитания детей. «Новый социализм» назвал конструктом всё: расу, пол, сексуальную ориентацию, любые взаимоотношения в обществе. Любой вопрос можно решить через волю человека – никакая природа не может ограничить тебя в твоем самоощущении. Скажем, если ты родился с мужскими гениталиями, это не значит, что ты не можешь выбрать любой гендер, более соответствующий твоему внутреннему настрою. Ты можешь быть женщиной и с мужскими гениталиями, требовать обращения к себе как к женщине и т. д. Постепенное закрепление такого игнорирования внешних природных признаков на уровне законодательства лишает всякого значения прежние понятия и представления. Именно последние стали мишенью «нового социализма».