Социализм. История благих намерений

Идеи Файрстоун были развиты другой феминисткой, Элисон Джаггер, в книге «Феминистская политика и человеческая природа», где она пишет: «Следует помнить, что окончательная трансформация человеческой природы, к которой стремятся социалистки-феминистки, выходит за рамки либеральной концепции психологической андрогинности и подразумевает возможность трансформации “физических” возможностей человека, некоторые из которых до сих пор считались биологически присущими только одному полу. Эта трансформация может даже включать в себя способности к оплодотворению, кормлению грудью и беременности, и таким образом, например, одна женщина сможет оплодотворить другую, мужчины и не рожавшие женщины смогут вырабатывать молоко и оплодотворенную яйцеклетку можно будет пересадить в тело женщины или даже мужчины» [446, р. 408].

Трансгуманизм, в сущности, очень близок постгендеризму, хотя его желание преодоления несколько шире и включает в себя использование достижения науки и технологий для улучшения интеллектуальных и физических способностей человека, устранение старения и в итоге даже смерти. Хотя трансгуманизм сам по себе не обязательно имеет социалистический характер, его очень легко интегрировать в социалистический контекст, ибо, во-первых, с его помощью можно преодолеть саму природу человека со всеми ее недостатками; во-вторых, можно создать эгалитарное общество, сделав всем одинаковые физические и интеллектуальные способности и тем самым решив наконец проблему стартового неравенства. С другой стороны, надежда социалистов может обернуться серьезным провалом и разочарованием, поскольку едва ли технологии по улучшению человека будут распределяться равномерно (даже при социалистическом режиме). Более богатые или имеющие связи получат больше возможностей для улучшения, чем все остальные, или доступ к лучшим улучшениям. Таким образом, неравенство не только сохранится, но даже усугубится.

Постгендеризм и трансгуманизм пусть и радикальные способы преодоления, но все-таки преодоления отдельных человеческих качеств. Но что, если пойти дальше и преодолеть самого человека? На этот счет есть идея постчеловека – разумного существа, лишившегося привычного облика вследствие тотальной переделки своего организма и слияния его с машиной. Как пишет Донна Харауэй в своем «Манифесте киборгов», «почему наши тела должны заканчиваться кожей или включать в лучшем случае других существ, обтянутых кожей? С XVII в. и по сей день машины могли анимироваться – получить призрачные души, что позволяло им говорить, двигаться, давать отчет в своих упорядоченных действиях и умственных способностях.