Читаем Социально-психологические аспекты активности полностью

Однако то обстоятельство, что изучение общественного мнения, ставшее как бы визитной карточкой отечественной социологической науки, стало восприниматься как исследование массового сознания, а последнее зачастую отождествлялось с общественным сознанием, побуждало многих социологов считать данную сферу обязательной частью предмета социологии, отстаивая не только право, но и обязанность социологической науки изучать данный предмет.

В этой связи социальная психология, придерживаясь молчаливого соглашения, никогда не претендовала на изучение специфики восприятия окружающего мира представителями больших групп[33]. Различием восприятия мужчин и женщин интересовалась тендерная психология, различием взглядов на мир разных народов занималась этнопсихология, психологию толпы изучала политическая психология, различные ментальности описывала историческая психология, затрагивала данную тематику даже психосемантика, а социальная психология от всех этих исследований практически стояла в стороне.

Так получилось, что российские социальные психологи, находясь в явном меньшинстве по отношению к социологам, ряды которых в начале 1990-х годов значительно пополнили преподаватели кафедр общественных наук, сумели отстоять свое право заниматься психологическими процессами, происходящими в малых группах, но при этом несмотря на все усилия небольшого числа энтузиастов из ведущих исследовательских центров практически отдали тематику больших групп представителям других наук, называвших эти группы классами, стратами или слоями. В результате, анализ как содержания сознания, так и личностных характеристик представителей не только больших социальных, но и больших возрастных, образовательных, религиозных, территориальных и пр., а также больших социально-психологических (таких, например, как люди, удовлетворенные своей жизнью, и люди, недовольные своей жизнью) групп оказался практически полностью в ведении социологии, что значительно сузило реальный предмет отечественной социально-психологической науки.

В принципе, ничего плохого в этом делении, наверное, не было бы – какая разница, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей – если бы не одно достаточно важное обстоятельство. Ученая «кошка» ловила далеко не всех «мышей», а только тех, которых поймать было легко. Содержание огромного числа существующих в массовом сознании и специфических для перечисленных больших групп социально-психологических феноменов, таких, как базовые ценности, жизненные цели, социальные установки, конвенциональные нормы, представления о ненормативном поведении, стереотипы сознания, мифы, идеалы, интересы и т. п., оказавшись на спорной, а стало быть ничейной территории, осталось, в результате, вне сфер интересов исследователей и практически не подвергалось изучению. Механизмы порождения этих феноменов, факторы, влияющие на их формирование, зависимость индивидуальных предпочтений в перечисленных сферах от самых разных обстоятельств изучались достаточно широко, а описаний того, что представляют эти явления в совокупности, не было. Социология сфокусировалась на изучении самого поверхностного слоя массового сознания – оценок людьми различных общественно значимых предметов, событий и фактов, а более глубокие слои, за редким исключением, не стали предметом исследований ни социологов, ни социальных психологов. Равным образом не изучались и особенности личностных характеристик представителей перечисленных выше социально-демографических и иных больших групп.

Такому развитию событий в большой степени способствовали ограничения, изначально заложенные в инструментарий, который применялся для изучения массового сознания. Эмпирические работы, выполняемые социологами, базировались на методах, разработанных в рамках конкретных социологических исследований, главным из которых являлся упоминавшийся выше опрос общественного мнения. Задачи, которые был призван решать такой опрос, он решал хорошо. Следует отметить, что в последние десятилетия были достаточно глубоко проработаны методы построения вероятностных и в высокой степени репрезентативных выборок, создан эффективный математический аппарат обработки полученных данных, многое было сделано и в плане выработки правил построения адекватных вопросов, позволяющих точно выяснять однозначное мнение респондентов по достаточно сложным проблемам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность — это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности — умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность — это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества. Принцип классификации в книге простой — персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Коллектив авторов , Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / История / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами

Из всех наук, которые постепенно развивает человечество, исследуя окружающий нас мир, есть одна особая наука, развивающая нас совершенно особым образом. Эта наука называется КАББАЛА. Кроме исследуемого естествознанием нашего материального мира, существует скрытый от нас мир, который изучает эта наука. Мы предчувствуем, что он есть, этот антимир, о котором столько писали фантасты. Почему, не видя его, мы все-таки подозреваем, что он существует? Потому что открывая лишь частные, отрывочные законы мироздания, мы понимаем, что должны существовать более общие законы, более логичные и способные объяснить все грани нашей жизни, нашей личности.

Михаэль Лайтман

Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая научная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
На рубеже двух столетий
На рубеже двух столетий

Сборник статей посвящен 60-летию Александра Васильевича Лаврова, ведущего отечественного специалиста по русской литературе рубежа XIX–XX веков, публикатора, комментатора и исследователя произведений Андрея Белого, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина, Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмина, Иванова-Разумника, а также многих других писателей, поэтов и литераторов Серебряного века. В юбилейном приношении участвуют виднейшие отечественные и зарубежные филологи — друзья и коллеги А. В. Лаврова по интересу к эпохе рубежа столетий и к архивным разысканиям, сотрудники Пушкинского дома, где А. В. Лавров работает более 35 лет. Завершает книгу библиография работ юбиляра, насчитывающая более 400 единиц.

Александр Ефимович Парнис , Владимир Зиновьевич Паперный , Всеволод Евгеньевич Багно , Джон Э. Малмстад , Игорь Павлович Смирнов , Мария Эммануиловна Маликова , Николай Алексеевич Богомолов , Ярослав Викторович Леонтьев

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука