Социальные основания гражданско-правовой ответственности

Цитируемый автор характеризует умышленную вину как намеренные действия либо бездействие должника с целью неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства либо создания невозможности его исполнения[254]. Как видим, данный автор, хотя и избегает, как показано выше, психологического подхода к умыслу как форме вины, тем не менее, не может обойтись без слова «намеренные», которое характеризует именно отношение виновного субъекта к своим действиям.

Умысел как форма вины имеет два основных признака: ^правонарушитель предвидит вредные последствия своих действий;

2) правонарушитель желает наступления этих вредных последствий (прямой умысел) или сознательно допускает наступление вредных последствий (косвенный умысел).

Предвидение нарушителем вредных последствий выступает общим признаком прямого и косвенного умысла.

Предвидеть вредные последствия своих противоправных действий – значит осознавать, понимать эти последствия. Желать вредных последствий – значит стремиться к ним, исходя из определенных мотивов.

Лицо, сознательно не исполняющее свои обязательства, не только сознает (предвидит) возможный ущерб для других субъектов обязательства, но и стремится к нему, желает этого ущерба.

Имущественные последствия прямого и косвенного умысла одинаковы, поэтому вполне можно рассматривать оба эти вида умысла одновременно, хотя психологически они и не во всем совпадают друг с другом. Зато они совпадают юридически, т. е. по своим гражданско-правовым последствиям, в силу чего прямой и косвенный умысел в гражданском праве, в отличие от права уголовного, не отграничиваются друг от друга, объединяясь общим понятием умысла.

Умысел как форма вины есть психическое отношение правонарушителя к своим противоправным действиям и их результатам. В таком виде умысел представляет собой единство воли и сознания правонарушителя.

Однако в области гражданских правонарушений мы встречаемся со случаями, когда воля лиц приходит в столкновение с общей волей, которая закреплена в нормах права. Можно говорить о том, что интересы субъекта не соответствуют общему интересу (интересу общества), который право и защищает.

С психологической точки зрения, для умышленной вины характерен поэтому не только волевой момент (стремление, решимость к причинению вреда, желание либо же допущение его), но и сознательный, интеллектуальный момент (понимание конкретной обстановки причинения, предвидение последствий). Оба эти элемента умысла сливаются в едином психологическом акте, и практически их очень часто почти невозможно разграничить.

Гражданское право, регулируя имущественную ответственность за умышленное нарушение гражданского правопорядка, не придает такого значения мотивам совершенного правонарушения, как это делает уголовное право. Главное для гражданского права – это наступившие имущественные последствия, их размер. Происходит определенные смещение акцента с психологии правонарушителя на объективные последствия его деяния. Для реализации компенсаторной функции гражданско-правовой ответственности не столь важно, руководствовалось ли лицо, нанесшее ущерб, корыстными мотивами, либо сделало это из каких-то иных соображений. В любом случае, субъект правонарушения обязан компенсировать причиненный ущерб в полном объеме.

Мотивы умысла, т. е. те психические переживания, которые побуждают человека к противоправному действию (или к бездействию), заставляют его совершить (или не совершить) тот или иной поступок, всегда имеются в виду при определении умышленной вины в гражданском праве. Но по общему правилу эти мотивы не отражаются на объеме гражданско-правовой ответственности, т. е. не являются квалифицирующими либо смягчающими вину обстоятельствами, как в уголовном праве. Установив, что в основе умысла лежат порочные мотивы, т. е. такие стремления и желания, которые противоречат действующему праву, и, как следствие, общественному интересу, суд признает правонарушителя виновным и возложит на него всю полноту имущественной ответственности.

Если при рассмотрении того или иного гражданского дела суд установит наличие благородных мотивов, которыми руководствовался человек, нанося имущественный ущерб другому лицу (например, спасая от гибели имущество государственного юридического лица, субъект жертвует имуществом, принадлежащим другому юридическому лицу либо гражданину), он не найдет в его поведении умышленной вины.

Гражданско-правовые отношения в силу своей специфики представляют собой не только пример однонаправленных интересов их участников; они могут порождать и разнонаправленные интересы. Лицо, интересы которого противоположны интересам других участников гражданского правоотношения, может сознательно, преследуя свои интересы, идти вопреки норам права или договора на нарушение чужих интересов, теме самым причиняя вред. При этом данное лицо идет против общественного интереса, защищаемого правом, то есть против общества в целом.