Социальный вид. Почему мы нуждаемся друг в друге

Нейробиологи Винод Гоэль и Рэй Долан изучали нейронную основу когнитивного самоконтроля354. Они предложили участникам исследования ряд силлогизмов с предвзятостью подтверждения и без нее. Ученые сравнивали, какая область мозга была активнее во время преодоления предвзятости и выбора правильного ответа и в случаях, когда ее не удавалось подавить. И это оказалась пВЛПК. В другом исследовании предвзятости подтверждения выяснили355, что степень активности пВЛПК (но не левой ВЛПК) прогнозировала точность ответа. Отвлекающие факторы во время выполнения задачи снижали точность и активность пВЛПК, что согласуется с ее ролью в процессе самоконтроля.

Еще в одном исследовании для временного отключения правой или левой ВЛПК на 20 минут использовали описанную в главе 6 трансчерепную магнитную стимуляцию356. До и во время эксперимента участникам предлагали силлогизмы с предвзятостью суждения и без нее. Участники с отключенной правой ВЛПК с заданиями справились хуже. Это позволяет предположить: при повреждении пВЛПК страдает самоконтроль, и люди не в состоянии преодолеть собственные убеждения и представить логически правильный ответ.

Полученные результаты схожи с эффектом фрейминга[14], сформулированным Даниэлем Канеманом, нобелевским лауреатом, и Амосом Тверски357. Что бы вы предпочли: получить 10 долларов без всяких условий или подбросить монетку и выиграть либо 20 долларов, либо ничего? Большинство предпочитает гарантированный выигрыш лотерее. А теперь представьте другой вариант: экспериментатор вручает вам 20 долларов. А потом предлагает просто так отдать ему 10 или подбросить монетку и либо потерять все 20, либо сохранить. Большинство предпочитает монетку.

Если задуматься и посчитать, оба сценария финансово идентичны: в обоих случаях можно гарантированно уйти домой с десяткой в кармане, а если повезет, то и с двадцаткой. Но разницу выбора обусловливает формулировка: в первом случае это выигрыш (получить 10 долларов или шанс вы­играть 20), а во втором — проигрыш (лишиться 10 долларов, а с некоторой вероятностью и всех 20). Психологически мы чувствительнее к потерям, поэтому нам не нравится все, что с ними ассоциируется, — Канеман и Тверски назвали это «страх потери».

В одном фМРТ-исследовании выясняли, какие участки мозга восприимчивее к фреймингу, чем к фактам, — это оказались области лимбической системы358. ПВЛПК оказалась одной из двух областей, больше восприимчивых к фактам, чем к их словесному выражению. Как и в исследовании предвзятости подтверждения, активность пВЛПК была связана с преодолением когнитивного импульса.

Видение ситуации с чужой точки зрения. В главе 5 мы рассматривали систему ментализации, ключевую для чтения мыслей. По большому счету это то же самое, что и видение ситуации с чужой точки зрения. Например, правильность ответа в тесте на ложные убеждения «Салли и Энн» зависела от того, насколько дети понимали, что Салли видит ситуацию иначе, чем они. Обычно, когда исследуется ментализация, в результатах фМРТ не упоминается активность пВЛПК359, но благодаря пациенту под кодовым именем WBA ее участие в понимании чужого восприятия прояснилось.

В результате инсульта у WBA частично повредилась пВЛПК, при этом остальной мозг оказался почти не затронут. Пациент проходил два варианта теста на ложные убеждения. Один оказался для него элементарным, а второй — буквально невыполнимым.

В первом варианте пациент наблюдал, как мужчина кладет мяч в один из двух одинаковых контейнеров — скажем, в левый. Он также видел, что в помещении находится женщина, которая следит за действиями мужчины. На этом этапе всем троим достоверно известно местонахождение мяча — в левом контейнере. Когда женщина выходит из комнаты, мужчина меняет контейнеры местами, и мяч теперь оказывается в правом. Женщина возвращается, и WBA спрашивают, где женщина будет искать мяч. Правильный ответ — в пустом контейнере слева, потому что там она видела его в последний раз.

Во втором варианте WBA знал, что мужчина кладет мяч в контейнер, но не мог видеть, в какой. Присутствующая женщина видела, куда помещается мяч, и пациент об этом знал. Как и в первом варианте, женщина вышла из комнаты, и пока ее не было, мужчина снова поменял контейнеры местами. На этот раз экспериментаторов интересовало, сможет ли WBA самостоятельно определить, где находится мяч.

Для упрощения задачи женщина, вернувшись, сообщила, что мяч должен быть в правом контейнере. Пациент не видел, куда изначально положили мяч, но мог заключить, что в указанном женщиной контейнере его нет, поскольку в ее отсутствие их поменяли местами. Следовательно, если она думала, что мяч в правом контейнере, WBA должен был выбрать левый.