Социокультурный потенциал высшего технического образования

Перед иконами висели лампады и стояли восковые свечи. Восприятие иконы во многом зависит от освещения. Ей нужен неровный свет лампады. Писанная приблизительно при тех же условиях, в полутемной келье, с узким окном, при смешанном искусственном освещении, икона «оживает» только в соответствующих условиях и, напротив, мертвеет и искажается при помещении в чуждое ей пространство музея.

Из уважения к святым иконам считалось грехом прикоснуться рукою к лику святого, и это верование было поводом к тому, что иконы обкладывали одеждой. Когда образ несли, то из благоговения держали высоко над головой, и всякий, кто встречался, должен был креститься и кланяться. Если в доме происходило что-то непристойное, то при совершении такого дела, стараясь уменьшить тяжесть греха сохранением религиозных приличий, снимали с себя крест и занавешивали образа. Уважение к иконам не дозволяло говорить, что образа покупают, ими менялись. Хозяин, желая променять свой старый образ на новый, приносил его в иконную лавку, оставлял и клал деньги; если купец находил, что дают дешево, то, ни слова не говоря, отодвигал от себя деньги, и покупатель должен был прибавлять, пока купец не кивнет в знак согласия. Считалось неприличным говорить о продаже или покупке икон: иконы «выменивались на деньги» либо дарились, и такой подарок не имел цены. Например, когда Иосиф Волоколамский поссорился с волоцким князем Федором Борисовичем, то, желая его умилостивить, он подарил ему иконы работы Рублева и Дионисия. Вместо «икона сгорела» говорили: икона «выбыла» или даже «вознеслась на небо». Иконы нельзя было «вешать», поэтому их ставили на полку.

Немецкий путешественник Адам Олеарий, побывавший в России в XVII веке, писал: «Они также не оставляют икон на попечение людей, которые не их религии, опасаясь, что с ними не будут обращаться с должным почетом. Крестьяне в деревнях не желали допустить, чтобы мы касались их икон или, лежа на лавках, обращались к ним ногами. У некоторых из них после нашего постоя должен был явиться поп с кадилом и вновь освящать иконы, точно они были нами загрязнены» [28, с. 176].

Иконы для русского человека были не только средством богообщения, духовного очищения, но также средством, исцеляющим физические немощи. Чудотворные иконы совершали и совершают чудеса: исцеление, защита от бедствий, исполнение прошений. Древнейшим примером может служить православный миф об Иоанне Дамаскине. Враги отрубили ему кисть правой руки, он велел привязать отрубленную кисть к руке убрусом от образа Божией Матери, и она чудом срослась. В память этого события он сделал из серебра руку и привесил ее к иконе, которая оттого и называется «Троеручицей».

В силуэте православных храмов отчетливо видна ступенчатая пирамидальность композиции, приобретаемая благодаря многоглавости, отличающаяся от византийских храмов и от динамичных готических соборов Западной Европы. Ступенчатую пирамидальность композиции возможно интерпретировать как визуализацию процесса общения древнерусского человека с Богом. Для древнерусского человека было типично ощущение близкого божественного присутствия, потому связь с Богом осуществлялась постепенно, без экзальтированности и пафоса. Русские храмы, писал В.В. Розанов, «…никуда не устремляются своими формами, они светлы внутри, порывистость и страстность чужды нашим церковным напевам, и, в противоположность всему этому, как сумрачны, затенены католические кафедралы, какая устремленность в готике и тоскующее желание, трудно сдержанный порыв в церковной западной музыке» [26, с. 71].

Спокойствие и неторопливость русского православия, лишенного католической экзальтации, выражены в идее «лествичности» как посту-пенного восхождения человека к Богу и нисхождения Бога к человеку. Неслучайно так популярен был на Руси святой Иоанн Лествичник, написавший наставление монахам – своеобразную анатомию греха. Лествичность предъявлялась изобразительно в виде слоистой кладки фасада здания.

В русских храмах XVI века идея «лествичности» обрела наиболее яркое воплощение. В развернутой лествичной системе церкви Вознесения в Коломенском три поднимающиеся на подклет лестницы образуют входы в храм по трем сторонам света. Данная композиция древнерусских храмов визуализирует такую существеннейшую ценность древнерусской культуры, как «косность». Динамизм не был и не мог быть идеалом православного средневековья. Человек стремился избежать суеты, ценил тишину и покой, плавную красоту людей и событий. Всякое его деяние ложилось на чашу небесных весов, воздаяние считалось неотвратимым, поэтому надо было взвешивать все поступки. Пастыри учили человека жить «косно и ожидая». Косность была равновелика церковному идеалу. Это слово приобрело негативный оттенок не раньше середины XVII века, когда стало цениться все новое, то, чего раньше не было.