Социум

Римма помнила и другие истории про детей, оказавшихся вне социума и воспитанных животными. В середине девятнадцатого века в Индии охотники нашли шестилетнего мальчика, жившего в пещере вместе со стаей волков. Найденыша назвали Дин Саничар. Он не знал, что такое одежда, ел только сырое мясо и не умел пользоваться посудой. Вылечить и социализировать его не удалось. Точно так же навсегда остались волчицами две индийские девочки, Амала и Камала. Их нашли в 1920 году, первой было полтора года, второй уже исполнилось восемь лет. Нашли их случайно — в окрестных деревнях распространились слухи о двух призрачных духах, которые живут вместе с волками. Испуганные жители пришли за помощью к брахману. Он, спрятавшись возле пещеры, дождался ухода волков и заглянул в их логово, где и были обнаружены дети, которых воспитали животные. По описанию свидетелей, девочки были «отвратительными с ног до головы существами», передвигались исключительно на четвереньках и не походили на людей. Амала и Камала спали вместе, отказывались от одежды, ели только сырое мясо и часто выли. Ходить вертикально они уже не могли, так как сухожилия с суставами на ногах стали короче в результате физической деформации. С людьми девочки общаться отказывались, стараясь вернуться обратно в джунгли. Вскоре обе они умерли.

Римма поежилась, словно от холода, хотя было не просто тепло, а откровенно жарко. Все эти несчастные дети — мальчик-птица из Волгограда Ваня Юдин, живший в комнате с попугаями и так и не освоивший связную речь, мальчик-шимпанзе Белло из Нигерии, ходивший, как обезьяна, украинская девочка-собака Оксана, Лобо с реки Дьявола, Виктор из Германии и прочие — все они так никогда и не смогли стать нормальными, полноценными людьми. Но при этом у них были наставники и воспитатели — волки, обезьяны, даже птицы. Они не только оберегали и кормили слабых, беззащитных человеческих детенышей, они дали им навыки жизни в дикой природе.

А у ребятишек из детского сада «Лисенок» с военной базы на Деметре не было никого. Как они выжили? Как научились бороться со скачущими муравьями, крабоножками, с ночными выбросами газов, с плотоядными растениями, с ядовитыми бабочками и богомолами-палачами? Как не замерзли в сезон дождей? Где брали воду? Чем питались? Ни на один из этих вопросов у Риммы ответа не было.

Она смотрела на взрослых мужчин и женщин и видела, что они так навсегда и остались детьми. У них не было возможности вырасти. Все навыки передаются от старшего поколения младшему. А этим детям не с кем было себя сравнивать и не от кого перенимать даже самые простые, житейские хитрости — как правильно и удобно держать ложку, зачем нужно мыть руки перед едой и чистить зубы.

Господи, да они вообще не догадывались, что зубы можно чистить!

Никто не отвечал на их бесконечные детские «Почему?», не объяснял, куда уходит ночью солнце, где снятся сны, почему трава зеленая, а небо синее, почему, когда гнутся деревья — дует ветер, почему вода мокрая, а камни сухие, почему пальцев пять, а нос один.

Сколько их было изначально? Пятьдесят? Семьдесят? Сейчас Римма видела перед собой тридцать шесть человек. У многих на коже были ужасные шрамы, одна девочка — Римма теперь не могла считать ее женщиной, хотя та и была как минимум на десять лет старше самой Риммы — не имела пальцев на левой руке.

Предоставленная сама себе в диких джунглях на чужой планете, горстка человеческих детенышей сумела выжить. Не имея никаких умений и знаний, они сделали себе орудия и оружие, научились добывать пищу, охотиться на самых свирепых местных хищников, у них даже сложилась иерархия.

Да, их оружие было самым простым — заостренные палки и дубины, да, их матриархат держался скорее всего на ценности доступа к телу женщины-вождя, да, все свои знания о жизни в джунглях Саргана они получили самым примитивным способом — методом проб и ошибок, заплатив за знания кровью, причем в буквальном смысле.

Но все равно Римма испытала вдруг невероятную гордость за этих нелепо раскачивающихся при ходьбе, не умеющих рисовать, не знавших родительской заботы, диких — но все же людей. Даже кляп ей в рот они засунули для того, чтобы она, визжавшая при появлении крабоножки, больше не кричала и не привлекала внимание хищников, того же богомола-палача, очень чутко реагирующего на любой звук. Для этого же они дали ей какое-то снадобье, вызвавшее эйфорию и сон.

Еще она догадалась, почему они так говорят. А заодно — и что говорят. И все эти инопланетные «По-о-о-йт-н-и-и-ик!», «Ыти!» и «Тобае-уто!» превратились во вполне понятные «Полдник!», «Идти!» и «Доброе утро!».

А «Ток-тоя-ига!» — в «Доктора играть!».

И тут Римма поняла — сейчас ее убьют.

Не потому что она враг, не из-за ненависти, вовсе нет. Это игра такая — в доктора. «Давайте мы ее разрежем и посмотрим косточки внутри». Просто они — эти большие дети — действительно не видели в ней человека. Людьми они считали только себя, все остальные вокруг, весь окружающий мир вообще — это были чужаки.