Соцветие Лилии (СИ)

Книги — именно почему-то книги, а не книгу — для Северуса мы нашли быстро. Ограничились чем-то достаточно лёгким, но интересным, в плане рецептов, а вот на теории кое-что понимающая в Зельях Нана загналась. Она что-то бурчала себе под нос, откладывая нужную, по её мнению, литературу, а я уже думала, как мне оттащить Северуса от книг, чтобы он прямо над ними и не умер. От голода и переутомления, например. Конечно, сначала проблематичным будет их вообще ему вручить…, но ведь можно засчитать и за Рождественский подарок, правда?

Когда мы вышли из книжной лавки, нагруженные покупками, Каркарова радостно улыбнулась.

— Вспомнила! Тебе нужна сова или филин, Лилс, — пояснила она, таща меня на противоположную сторону улицы, где я увидела вывеску зоомагазина. — Ты кого больше хочешь?

— Кота, — брякнула я первое, что пришло в голову.

Женщина весело рассмеялась и потянула за ручку двери, пропуская меня вперёд.

— Будет тебе от меня кот, на Рождество, договорились? А сейчас давай-ка всё-таки выберем тебе птицу…

Помещение тонуло в полумраке. Отовсюду слышалось шуршание, какое-то повизгивание и уханье; где-то мурчал кот.

Хозяин магазина — уже седой старик — подошёл к нам с милой улыбкой.

— Собираем дочку в школу? — заботливо спросил он, улыбаясь.

Нана коротко глянула на меня и, мягко улыбнувшись, покачала головой.

— Племянницу.

Старик смутился, но быстро скрыл это за рассказом о своём магазине, попутно ввернув, что мы очень похожи. Это почему-то порадовало.

Пока Каркарова разговаривала с мистером Хиггенсом, я прогуливалась по лавке, постепенно забредая в самый тёмный её угол. Там, между двумя вóронами, сидел маленький филин. Выглядела птичка болезненно, янтарные глаза были полуприкрыты, а правое крыло плотнее прижато к телу. Сердце пропустило удар.

— Нан, — позвала женщину я, а, когда она подошла ко мне, буквально вцепилась в её руку. — Его.

— Ты уверена? — с сомнением спросила Каркарова, разглядывая птицу. — Выглядит болезненно.

— Вылечу, — уверенно ответила я. — Не знаю пока, как, но что-нибудь придумаю.

— Не нужно его лечить, — ввязался в разговор хозяин лавки. — Это фамилиар. У него ещё не было хозяина, вот он и страдает от недостатка магии.

Мы с Наной переглянулись.

— То есть, — медленно сказала женщина, — вы хотите сказать, что этот филин — фамилиар?

— Именно, — удивлённо ответил мужчина.

— И вы не подкармливаете его накопителями? — так же терпеливо спросила Нана, а мужчина что-то невнятно пробурчал и постарался скрыться за прилавком, якобы советуя другому покупателю корм.

Каркарова тяжело вздохнула, осторожно подняла клетку с птицей и вручила её мне.

— Пойдём, горе ты моё луковое, — пробурчала она на русском, а я медленно кивнула. — Привязка, я надеюсь, в оплату входит?

— Конечно, — согласно закивал мистер Хиггенс.

Через несколько минут мы вышли из магазина с клеткой, в которой сидел повеселевший филин. А я всё смотрела на его брови и тихо угорала. Ну вылитый…

— Как назовёшь? — с интересом спросила Каркарова.

— Брежнев, — хохотнула я, смотря на то, как птичка хмурится.

Нана несколько секунд переводила удивлённый и даже немного растерянный взгляд с меня на птицу; потом её глаза остановились на бровях птички, которые тот, почувствовав чужой взгляд, достаточно эффектно поднял… и зашлась в диком приступе хохота.

***

Домой я заползла дико уставшая, но довольная. Мама, конечно, немного опешила от масштабов покупок, но быстро освоилась. Кажется, Нана ей нравилась: они довольно быстро сошлись характерами, так что теперь женщины сидели в гостиной и обсуждали ткани. Каркарова рассказывала об улучшении материи магией, мама прикидывала, на каком этапе это можно сделать.

Я же размещала клетку с Брежневым в своей комнате. Птичка повеселела, радостно ухала и угарно двигала бровями. Петунья была в восторге.

— А почему «Брежнев»? — только и спросила она.

— Это нынешний президент Советского Союза, — рассеянно пояснила я, гладя птичку. — У него брови такие… такие…

— Необыкновенные, — дополнила Нана, стараясь не смеяться.

— Именно, — довольно согласилась я. — Необыкновенные.

С Северусом я встретилась на следующий день. Он пришёл сам, сказал, что переживал за меня. Под шумок я утащила его в дом, где буквально заставила выпить со мною чаю с бутербродами. Нана была в это время у нас. Она с удовольствием попила с нами чая, поболтала с Северусом о зельеварах вообще и Принцах в частности, пообещала подумать насчёт рецепта какого-то зелья и покинула нас — ушла проверять качество защиты на доме.

— А она хорошая вроде, — неуверенно пробормотал Северус.

— Хорошая, — согласилась я. — Пойдём, я тебе своего филина покажу. Только он маленький ещё.

— Вырастет, — уверенно заявил Северус, улыбаясь.

— Вырастет, — в тон ему ответила я.

Я была безумно рада. Теперь он уже не напоминал того забитого ребёнка. По крайней мере, улучшения были не радикальными, но они были. И я была действительно счастлива. Я уже меняю историю, это радовало.