Соцветие Лилии (СИ)

Через какое-то время сердобольных родственников ко мне всё-таки пустили. Я дико боялась, что не испытаю при их виде никаких эмоций. А быть частью тёплой и дружной семьи, какой, несомненно, были Эвансы, мне всё-таки хотелось. Но обошлось. Когда Петунья разревелась и кинулась меня обнимать, я поняла, что готова всю жизнь звать её сестрой, какой она раньше, до этого не была. Мистер и Миссис Эванс тормошили меня, расспрашивали о самочувствии, напоследок пообещали через три дня забрать домой. Петунья — или, как её называли домашние, Пэтти — наотрез отказалась уходить, а когда родители всё-таки вынудили её собираться, пообещала заходить каждый день и читать мне вслух.

Я была счастлива. На следующий день мне принесли карандаши, «мой» блокнот и ручки, кучу сладостей и даже несколько книжек. Семья просидела у моей постели несколько часов, потом Томас уехал на работу, а мама решила сходить в кафетерий, чтобы принести нам чаю.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила Петунья, осторожно пересаживаясь на мою кровать.

Я прислушалась к собственным ощущениям и кивнула.

— Вроде бы неплохо…, а ты как?

Девочка расплакалась и снова кинулась меня обнимать.

— Мне так жаль, я так переживала за тебя… Прости меня, пожалуйста, прости…

Из её нечленораздельных рыданий я поняла, что они катались на коньках по ещё неокрепшему льду, и Лили провалилась. Было не особенно глубоко, так что девочку, больше напуганную, чем пострадавшую, достали, отогрели и отправили в больницу, где стало понятно, что у ребёнка переохлаждение, которое позже переросло из обычной простуды в ангину, а дальше… ну понятно, что было. Петунья винила во всём себя, не находила себе места, боялась, что сестра умрёт. Ну, в принципе, не зря боялась… ладно, не будем об этом.

Мне стало даже немного стыдно. О себе-то я подумала, а о ней? Ну коне-ечно, зачем великой мне сестра… Это ж как Сталину открытый второй фронт — вроде хорошо, а вроде уже и не нужно, ага. Было стыдно. Пообещала себе, что постараюсь устроить будущее сестры как можно лучше.

Появилось беспокойство и насчёт мыслей. А если кто-то узнает, что я — попаданка? Дамблдору это точно не особенно понравится… Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас мне нужно выздороветь и вернуться домой. Живой и, желательно, целой.

В больнице было скучновато, поэтому, когда Петунья и родители всё-таки ушли, я засела за блокнот. Писала на русском, опасаясь, что мои записи может кто-то поглядеть. Думала ещё насчёт стенографии, но откинула этот вариант ввиду сложности и маленьких объёмов.

Итак, сейчас идут семидесятые. Что я помню об Англии и мире в этот промежуток времени? Как оказалось, не так уж и много.

Знаю, что в США прекращён обмен валюты на золото, что в 1973–1974 где-то начнёт строиться БАМ, в 1976 угонят советский самолёт, в 1972 году будет теракт на мюнхенской Олимпиаде, в 1970 получен патент на компьютерную мышку, а ещё в 1970 был пущен первый Луноход. Мда, негусто… Знания были разрозненными и, мягко говоря, бесполезными. Ладно, это значит только одно: нужно как можно быстрее начинать читать местные газеты и просматривать сводки новостей, возможно стоит посетить Лондон, поглядеть подшивки газет в библиотеке…, но это может и подождать.

Что я знаю о каноне? Точнее, именно об этом времени? Недалеко от меня, через реку, живёт мой друг, Северус Снейп, возможно уже преданный и влюблённый, что хорошо и плохо одновременно. Замуж я в этой жизни не особенно хотела, но безумно радовалась тому, что не испытываю ничего ни к прошлому мужу, ни к детям. Словно чужие люди, ну, возможно, хорошие знакомые. Но никак не родные и близкие. А значит, я могу начать новую жизнь без старых привязанностей… чёрт, опять начала думать о ментальном блоке. Ну да ладно, выкарабкаемся.

Ещё у меня день рождения зимой будет, в январе, кажется, а значит в следующем году я еду в Хогвартс. Отлично, семьдесят первый мне уже начинает нравиться, осталось до него дотянуть. Также помнится, со мной в купе теоретически должны познакомиться будущие Мародёры. Насчёт них я пока уверена не была, но пара мыслишек в голове всё-таки вспыхнула. Я не знала, получится ли убедить молодого Блэка поступить на Слизерин, но хотела попробовать. Возможно, они с Севом даже подружатся, что будет неплохо для них обоих. Эх, мечтать не вредно… А вот от Петтигрю следует избавляться сразу, нечего ему рядом с мальчишками делать. Попробуем сплавить на Хаффлпафф, определённо. Может помягче станет. Насчёт Ремуса ничего против не имею, по канону был милым и хорошим мальчиком, буквально голосом разума в их шебутной компании… Почему-то проскочила мысль насчёт вливания в ряды Мародёров вместо Петтигрю. Нет, ну, а что? Всем же известно: если положить на видное место, то никто ничего не увидит. Да, и репутацию отличницы-тихони создавать перед учителями всё-таки стоит, будет служить прикрытием как мне, так и парням, если всё-таки сдружимся. Не стоит забывать и о том, что они — живые люди, со своими тараканами в голове, страхами и привязанностями, а не герои романа или фильма.