Соцветие поэтов

— Была радость от того, что меня признали. Но и чувство какой-то гигантской ответственности, потому что ты уже не мог выдать брак. Всё больше людей ждали от тебя эффекта «вау!». С каждым новым текстом. Ты ещё не совсем понимал, как этого эффекта достичь. Нужно было отточить технику. Нужно было о чём-то писать. А о чём писать, когда ты сидишь в декрете с ребёнком, и новых впечатлений просто нет? Я даже не знаю, что больше повлияло: тексты на жизнь или жизнь на тексты, но всё начало выстраиваться таким образом, чтобы возникло это топливо, из которого получаются стихи. А потом начали писать про «известного кубанского поэта», что тоже было забавно… Меня позвали на семинар Союза писателей, я вышла с дрожащим листочком, что-то прочитала, и мне сказали: девочка, Вы безусловно талантливы, у Вас есть чувство ритма, но о чём Вы пишете вообще? Вот рожь кубанская, её надо воспевать…

— Так и сказали?

— Да, я потом даже что-то весёлое написала о том, как ржится рожь и свекловится свекла… А тогда я вышла после семинара, села на лавочку и долго думала…

— С юмором отнеслись, судя по тексту?

— Ну я просто поняла: нужно искать свою аудиторию. До этого я наивно полагала, что если ты поэт, то будешь признан любыми людьми, которые так или иначе находятся в этой профессии или около. Оказалось, ничего подобного. И я сказала — хорошо, ребята. Я никогда не ставила перед собой цель быть литератором. У меня есть работа, я реализовываюсь в профессиональном плане. Я не позиционирую себя как поэт, у которого поэзия — смысл жизни.

— Нет?

— Нет. Ты не можешь закрыть этим всё. Ты должен владеть какой-то профессией, обладать какими-то навыками. Для меня непонятна профессия поэт. Ты должен быть профессионалом в поэзии, но профессия поэт мне, повторюсь, непонятна.

— Но Пушкин был только поэтом…

— Даже Пушкин был ещё и камер-юнкером… Понятно, что в силу громадности его дара поэзия брала в нём верх над всем остальным. Как любой поэт, он поглощал эмоции и выдавал их в текст. Это наркомания, абсолютная наркомания. Адреналин. Отсутствие тормозов. И это одно из проклятий гениальных людей.

— Это увлекательная тема — цена, которую ты платишь за свой дар…

— Да.

— Ваша цена какая?

— Очень дорого. Если бы снова начать… Нет, наверное, снова согласилась бы. Потому что в состоянии, когда ты, как антенна, принимаешь эти текстовые файлы, ты испытываешь абсолютное счастье. Ничто не даёт такие ощущения, как творчество. Это оргазм мозга. Состояние изменённого сознания. Люди пытаются уйти в него искусственно, а тебе это дано без всяких наркотиков. Но стоит это безумно дорого. И то, что от этого страдают окружающие, — факт. Страдают родители, дети, близкие люди, ты делаешь им больно. Ты страдаешь сам как физическая оболочка, потому что идёт гигантский износ ресурса. Но кто это раз испытал, уже не может отказаться от этого. Поэтому говорить сейчас, выбрала ли я бы снова этот путь, бессмысленно. Я его уже выбрала. И даже, наверное, не я. Раз я здесь, значит, кому-то это нужно.

 «ГТРК "Кубань"» 23.03.2017г.

Василий Лебедев–Кумач (1898 - 1949)

Спой мне старая гармошка
про любовь и про весну.
Погрустим с тобой немножко,
вспомним милую страну.

Широка она родная,

много в ней полей и рек.
Ну, а лучше я не знаю
и останусь здесь навек.

Как легко на сердце сразу

от мелодии и слов.
Я твержу всё ту же фразу:
«Будь готов! - Всегда готов!»

Вспоминается то время

и священная война.
Лет прошедших легче бремя,
если Родина – одна;

если крепко её любим,

если песни эти есть.
Мы о прошлом не забудем,
наше счастье - только здесь.

2010

Бард сталинской эпохи

Кто хочет - тот добьётся

Василий Иванович Лебедев-Кумач родился в 1898 году в Москве в семье сапожника. Настоящая фамилия - Лебедев. Стихи начал писать с 13 лет, а первое стихотворение было напечатано в 1916 году. В 1919-1921 годах Лебедев-Кумач работал в Бюро печати управления Реввоенсовета и в военном отделе «Агит-РОСТА» - писал рассказы, статьи, фельетоны, частушки для фронтовых газет, лозунги для агитпоездов. Одновременно учился на историко-филологическом факультете МГУ. С 1922 года сотрудничал в «Рабочей газете», «Крестьянской газете», «Гудке», в журнале «Красноармеец». Не без его участия возник журнал «Крокодил», в котором Лебедев-Кумач проработал 12 лет.