Соцветие поэтов

«Я Лóхвицкую ставлю выше всех:
И Байрона, и Пушкина, и Данта.
Я сам блещу в лучах её таланта».

Но в советскую эпоху слава Мирры Лохвицкой угасла и её произведения отдельно не издавались больше 90 лет, так как её любовная, философская и религиозная лирика не могла вписаться в советскую идеологию. Стихи её до сих пор не оценены по достоинству, а биография полна неясностей, да и, к сожалению, сведений о ней немного. Наиболее полным и правдивым источником о ней самой является её поэзия, в которой отразилась её личность. Сама о себе она говорила: «Я – женщина и только». Стиль ей стихов невозможно спутать с чьим-либо другим.

«На нашем тусклом небосклоне она мелькнула яркой голубой звёздочкой. Сколько надежд связывалось с ней! Как восторженно её встретили все, кому была дорога истинная поэзия. Эта маленькая фея завоевала всех ароматом своих песен. Всё обещало ей чудный расцвет!» Из очерка В.И. Немировича-Данченко «Погасшая звезда»

Анна Ахматова, когда оценивала чьи-то стихи, высшей похвалой называла те стихи, в которых есть тайна. И песня. Если нет тайны и нет песни, то искусства нет и жизни нет. Мирра Лохвицкая была основоположницей женской русской поэзии, полной и тайны, и песни. В то нелёгкое время, на рубеже веков, многие поэты, люди не от мира сего, жили на пределе, но владевшие каким-то тайноведением, писали и говорили на особом мистическом языке. Есть что-то мистическое как в поэзии Мирры Лохвицкой, так и в её судьбе, и в её имени. Изучая жизнь, творчество и судьбу русских поэтесс, понимаешь, какой дорогой ценой это всё оплачено.

Мало найдётся поэтов, чья литературная судьба начиналась бы столь успешно и завершилась бы столь печально. В начале пути быстрое признание, восторги читателей, похвалы критиков, престижная Пушкинская премия, присуждённая молодой поэтессе уже за первый сборник её стихов. А через каких-то 15 лет циничные насмешки, мелкие придирки и равнодушие публики, не удостоившей прежнюю любимицу даже букетом цветов на похоронах.

«Молодою ждала умереть,
И она умерла молодой»

Перефразировал её известные строки Игорь Северянин, чтивший её память с благоговейным восторгом.

Нужно и нам почтить память этой талантливой поэтессы Серебряного века Мирры Лохвицкой, женщины, которая умерла молодой, но оставила нам свои нежные лирические стихотворения, потому что такой была, потому что хотела и умела не только любить, но и страдать. Насладимся мелодией её стихов, мелодией её души.

Татьяна Мишина

Осип Мандельштам (1891 - 1938)

Тоска. Бессонница. И снова Мандельштам.
Его читать я мог бы бесконечно.
И радость, и печаль, и стон сердечный
живут в его стихах. Всё можно встретить там.   

Что есть стихи? Всего забава для умов,

на гребне волн водовороты пены,
успех, признание, подмостки сцены,
потом упрёки, зависть, рой обидных слов?

Всё в мире этом движется любовью,

но движется с трудом - так тяжелы грехи.
Что остается делать? Жить, читать стихи, -
я их всегда держу у изголовья.

2009

«Не в ногу со всеми»

«Мандельштам» – так торжественно звучит орган в величественных нефах собора. «Мандельштам? Ах, не смешите меня», и ручейками бегут весёлые рассказы. Не то герой Рабле, не то современный бурсак, не то Франсуа Вильон, не то анекдот в вагоне. «Вы о ком?» «Конечно, о поэте "Камня"» – «А вы?» – «Я об Осипе Эмилиевиче». Некоторое недоразумение. Но разве обязательно сходство художника с его картинами? Разве не был Тютчев, «певец хаоса», аккуратным дипломатом, и разве стыдливый Батюшков не превзошёл в фривольности Парни? Что если никак, даже с натяжкой, нельзя доказать общность носа поэта и его пэонов.

Мандельштам очаровательно легкомыслен, так что не он отступает от мысли, но мысль бежит от него. А ведь «Камень» грешит многодумностью, давит грузом, я сказал бы, германского ума. Мандельштам суетлив, он не может говорить о чём-либо более трёх минут, он сидит на кончике стула, всё время готовый убежать куда-то паровоз под парами. Но стихи его незыблемы, в них та красота, которой, по словам Бодлера, претит малейшее движение.

Вы помните «пока не требует поэта»?.. Мандельштам бродит по свету, ходит по редакциям, изучает кафе и рестораны. Если верить Пушкину, его душа «вкушает хладный сон». Потом – это бывает очень редко, а посему и торжественно, – разрешается новым стихотворением. Взволнованный, как будто сам удивлённый совершившимся, он читает его всем и всякому. Потом снова бегает и суетится.