Соцветие поэтов

Капитолий вашингтонский

Вторым Римом называли Константинополь, третьим — Москву, а четвёртый — очевидно, Вашингтон. Отсюда, с Капитолийского холма, правит миром вашингтонский обком. Здесь здание сената, конгресса и библиотеки конгресса США. В 1991 году поэт Иосиф Бродский становится её императором.

Должность Бродского — «поэт-лауреат». По сути, министр поэзии с годовым окладом 35 тысяч долларов. В Америке стихи в Белом доме читали лишь однажды — Роберт Фрост на инаугурации Джона Кеннеди. Ни Рейгану, ни Бушу-старшему Бродский стихов не читает. В нынешней демократии поэт-лауреат — скорее клерк. Обязанности главным образом сводятся к организации выступлений, скажем, тех или иных поэтов, которые Бродскому кажутся достойными.

Канцелярская работа Бродского тяготит. Он решает превысить свои должностные полномочия. В своей знаменитой речи «как сделать Америку самой читающей страной» Бродский предложит: «Вы можете издавать антологии американских поэтов и раскладывать их по тумбочкам в каждом мотеле в этой стране».

Поколение Фейсбука точно бы залайкало такой проект. А тогда аудитория его не поняла и даже высмеяла. Эмили Дикинсон и Роберт Фрост в аптеке рядом с аспирином?

Свой проект Бродский назвал «Нескромное предложение». И нашёл отклик — скромный студент Эндрю Кэролл поверил в его план.

Кэролл вспоминает: «Мы обратились в компании, управляющие гостиницами, и предложили подарить им 10 тысяч поэтических сборников. Одна из сетей — «ДаблТри» — ответила «да». Потом мы поехали в издательство и сказали: «Вы бы могли пожертвовать книги в гостиницы?» В издательстве тоже ответили «да». Спустя неделю менеджеры отелей этой сети начали лихорадочно названивать нам и говорить: «Нам нужно больше книг. Клиенты недосчитались». Потом мы пошли к Volkswagen, и они согласились раскладывать книги стихов в бардачках каждого автомобиля, который сходит с конвейера».

500 тысяч долларов — столько выделили американские компании на распространение поэзии. В 1993-м нью-йоркский департамент культуры подхватит идею и запустит проект «Поэзия в движении». До сих пор в нью-йоркской подземке можно прочесть строчки классиков. В том числе и Бродского.

«Мой кабинет — блеск. Моя жизнь — гротеск», — пишет поэт о единственном в своей жизни офисе. Его главная радость здесь — балкон с видом на Капитолий, где можно курить, глядя на памятник Линкольну. «Отличная площадка для Ли Харви Освальда», — шутит он. Литература тут действительно под прицелом — чтобы выйти подышать, нужно предупредить президентскую охрану. Недалеко Белый дом и снайперы.

Здесь, в Вашингтоне, Бродского принимает Рональд Рейган. Однажды в библиотеке конгресса поэт встретится с Горбачёвым. «В мой кабинет постучала секретарь и сказала: «Иосиф, к вам пришли». Вошёл Горбачёв, я посмотрел на него и чуть не заплакал».

Сан-Микеле

Его отпевали в Нью-Йорке, в церкви Благодати. Депутат Галина Старовойтова предложила похоронить поэта в Санкт-Петербурге, на Васильевском острове. Но выбор был сделан в пользу острова Святого Михаила Архангела в венецианской лагуне. На надгробной плите Иосифа Бродского слова Проперция: «Со смертью всё не кончается».

Послесловие

На прощанье – ни звука.
Граммофон за стеной.
В этом мире разлука –
Лишь прообраз иной.

Будда говорил, что из тысячи бед, подстерегающих человека, самое тяжёлое горе — разлука с любимыми. Бродский прошёл этот путь — разлуки со всем дорогим — при жизни. Его стихи — эксперимент врача на самом себе: испытание болью. Или, пользуясь метафорой тибетского буддизма, поэзия Бродского — это своего рода «бардо тодол» (посмертное путешествие), выполненное живым: бесстрашное шествование на яркий холодный свет, не отклоняясь к соблазняющим мягким «домашним» дымам, цветным, как ностальгические сны.

Николай Картозия

Валерий Брюсов (1873 - 1924)

Он ненавидел повседневной жизни строй,
искал грозу - тревожную стихию,
приемля бунт, любил свою Россию,
но на призыв к борьбе «лишь хохотал порой».

Он был порывистый, как ветер между скал,

его воспламеняли мысли наши,
жил для себя и пил из полной чаши,
всегда в стихах искал высокий идеал.

Ещё о нём: в боях растрачивая пыл,

всю жизнь мечтая о себе чугунном,
любил казаться смелым и безумным,
но только музе благосклонной верен был.

2009

Urbi et Orbi Валерия Брюсова