Сотворение истории

В скором времени приспел новый повод для торжеств великих – пришла из Царьграда грамота, где Собор Вселенский признавал право государей Московских на царский титул. Царь Всея Руси вставал теперь в один ряд с королями европейскими, уступая разве что императору германскому и султану турецкому. Царь Иоанн повелел в точности повторить обряд венчания на царство, что был совершен за пятнадцать лет до этого.

А еще повелел он привести всех в присяге повторной, потому что после суда над Адашевым и Сильвестром начал всех подозревать в измене. И первыми присягнуть заставил родственников покойной царицы Анастасии, братьев ее Никиту Романовича и Даниила Романовича, Василия Михайловича Захарьева, Василия да Ивана Яковлевых-Захарьиных, Григория Юрьевича Захарьина, которых он с каждым днем все дальше отдалял от себя. Потом только к кресту подошли князь Иван Мстиславский, боярин Федор Умной-Колычев, князья Андрей Телятевский да Петр Горенский, воевода Алексей Басманов и другие.

Но бояре первейшие, Бельские, Шуйские, Горбатые, Оболенские, Репнины, Морозовы вдруг взбунтовались и отказались от присяги повторной, через десять лет жизни тихой и мирной, минувших с болезни Иоанновой, проснулось своеволие боярское! Царь Иоанн, подозревая, что за заговором боярским стоит князь Владимир Андреевич Старицкий, приказал провести розыск. Тут же объявился и свидетель важный, некий Савлук Иванов, который служил дьяком у Старицких, но был обвинен ими в хищении денег и заточен в темницу. Извлеченный оттуда по приказу царя Иоанна, он показал, что князь Старицкий, презрев Бога и честь, ссылался изменнически с королем польским и ханом крымским, раскрывал им секреты наши военные, призывал их на Русь идти, обещал провожатых дать и дороги безопасные указать, а как свергнут они царя законного и на престол его, Владимира, возведут, тут он их пожалует, крымчакам Казань и Астрахань отдаст, а королю польскому – Ливонию, Полоцк, Смоленск и Псков.

Дума боярская встала на защиту князя Старицкого, так утвердив подозрения царя в существовании заговора боярского. Не мог тогда Иоанн перебороть эту силу, поэтому ограничился наказанием мягким: конфисковал княжество Старицкое в казну государеву, но тут же и вернул его обратно, наполненное другими людьми – боярами, стольниками и дьяками, князю Владимиру после новой клятвы крестоцеловальной указал жить в Старице безвылазно, а матери его Евфросинье настоятельно посоветовал постричься в монахини. Даже лишившись главы своей, боярство мятежное не смирилось. Устроили бояре торжественные проводы Евфросиньи Старицкой в монастырь, поезд, что за ней до самого Белозера тянулся, превосходил даже царский во время паломничеств ежегодных. И в той поездке, как доносили царю, продолжали они умышлять против государя и всей Земли Русской.

[1562 г.]

За сварами внутренними забылись дела внешние. А между тем новый магистр Ордена Ливонского Готгард Кетлер заключил вассальный договор с королем польским, получив за это корону наследственного герцога Курляндского. По договору тому король Сигизмунд обязывался не изменять в Ливонии ни веры, ни законов, ни прав гражданских, за то получал город Ригу и земли вокруг нее и выход к морю Северному, давно им лелеемый. Не все города ливонские с решением своего магистра согласились. Ревель с Эстляндией не захотели поступать под власть Польши и отдались Швеции, а остров Эзель – королю датскому, который сразу же посадил там своего брата Магнуса.

Так Швеция с Данией, ранее вяло вступавшиеся за землю чужую, теперь готовы были яростно защищать землю свою, благоприобретенную. Польша же стала заносчиво требовать от царя Русского возврата всех городов, нами в Ливонии завоеванных. И литовские паны были в том с поляками согласны, ибо земли те ливонские к ним прилежали. Но наиболее возмутило царя Иоанна то, что король польский в грамоте, им в Москву присланной, именовал его великим князем.

Царь Иоанн повелел готовиться к войне с Литвой. Близость большой войны, а более надежда на добычу богатую в обширных землях литовских, заставила бояр забыть распри. Никого призывать не потребовалось – сами слетелись. Ратников было, как говорят, двести восемьдесят тысяч, да обозников за восемьдесят тысяч, пушек же всего двести. Во главе войска находился сам царь Иоанн, а при нем Никита Романович Захарьев-Юрьев и помимо воевод знатнейших двенадцать бояр думских, да пять окольничих, да шестнадцать дьяков. Сразу после Светлого Рождества Христова Русская рать обрушились на Литву.

[1563 г.]