Сотворение любви (ЛП)

Сорокалетний человек при живых родителях – это биологическая и психологическая аномалия. Если бы природа следовала своим курсом, и не было бы антибиотиков, антисептиков, операционных столов, рентгена, редко кто доживал бы до шестидесяти. Так предусмотрено природой: человека не нужно кормить и поддерживать с младых ногтей и почти до старости. А для наших родителей мы продолжаем оставаться детьми даже после того, как полысели, заболели простатитом или пережили менопаузу. Мы снова и снова раскрываем себя, разыгрывая перед ними и мысленно перед собой наши детские и юношеские роли. Мы открываем в самих себе те чувства, которые, казалось бы, давно преодолели. Раз за разом мы обсуждаем одни и те же вещи, которые на самом деле нам давно уже не интересны.

Ты взрослеешь и становишься зрелым человеком только тогда, когда у тебя не стало

родителей. И хотя мои родители еще живы, в этом нельзя быть полностью уверенным. Отец исчез при обстоятельствах, которые я и не думаю выяснять. От матери остался только одушевленный силуэт, повторяющий определенные слова и движения, не имеющие иного значения, чем то, которое придаю им я. Я уже решил повзрослеть и стать зрелым человеком до того, как моя мать тоже исчезнет навсегда, оставив за собой след этого нежного чучела, словно для того, чтобы утешить нас в этой потере. Она уйдет точно так же, как родители уходят в кино или поужинать, стараясь сделать так, чтобы ожидание для их ребенка было как можно короче. Они дают ему плюшевую зверушку, чтобы ребенок обнимался с игрушкой и меньше боялся. Я не виню своих родителей, не возлагаю на них ответственность за то, какой я, и кто я есть. Я не оправдываю свои неудачи их неудачами, но также и не приписываю им свои достижения.

Прошло, пожалуй, около десятка лет с тех пор, как завязались самые долгие в моей жизни

отношения с женщиной. Мы встречались два года. Впрочем, секрет прочности этих отношений был не в том, что я встретил идеальную при моих недостатках женщину, похожую на женщину моей мечты, и не в том, что я переживал спокойный и безмятежный этап своей жизни, и даже не в том, что наш с ней секс был настолько страстным и шикарным, что сводил на нет всевозможные разногласия. Просто на протяжении этих двух лет мы прожили вместе всего восемь месяцев, из которых последние четыре я провел в раздумьях, как бы сказать ей, не причинив боли, что хочу расстаться с ней. Совершенно невыполнимая миссия, если это нужно только одному.

- Расстаться с тобой… – сказала она. – А когда ты был рядом со мной?

По большому счету, в момент расставания помимо серии упреков мне обычно ставится

еще и диагноз слабосилия, непостоянства и безнадежности. Я признаю себя виновником краха отношений, учитывая мою натуру мультирецидивиста, но даже мне это кажется нелепым, хотя порой я тоже был бы благодарен за минимум самокритики со стороны моих подружек.

- Мы прожили вместе два года, – возразил я, не потому что игнорирую неопровержимое

заявление в ее вопросе, а потому, что испытываю неимоверное облегчение, выслушивая ее прокурорские обвинения. Возможно, еще и потому, что согласен с ними и не считаю себя обязанным отстаивать свою безгрешность. После подобного поспешного судилища с безоговорочными обвинениями и подозрительными намеками, освобождающего тебя от этой связи, расставаться всегда легче. Вынесен окончательный приговор для начала новой жизни.

- Ты всегда играешь в команде запасным, – бросила мне в лицо одна подружка,

увлекавшаяся футболом. – Так что, с тобой у меня такое ощущение, что матч ненастоящий. Только ты поверишь, что произошло важное событие, эта самая игра, решающие моменты, но постепенно ты осознаешь, что это не игра, а тренировка, потому что на поле нет соперника, и он направил к тебе своего представителя – жалкое, бледное подобие самого себя. Самуэль, ты не играешь, не решаешься вступить в игру, не рискуешь. Меня это не удивляет, ведь ты вырос именно в такой семье: отец вышел за сигаретами и не вернулся, мать всю жизнь прожила одна, ни с кем не завязывая отношений.

- Оставь в покое моих родителей.

- Видишь? Ты их защищаешь, потому что отождествляешь себя с ними. Ты так и не

повзрослел.

Как видите, эта мысль о том, что, для того, чтобы стать зрелым человеком, ты должен

лишиться родителей, на самом деле приходит к тебе из семьи. Скорее всего, эту мысль высказала она, а я применяю ее, подстроив под себя. (Мне кажется невероятным, но именно сейчас я не помню имени той женщины, с которой поддерживал отношения на протяжении двух лет).

- Я их не защищаю, но то, что у них было, не имеет к делу никакого отношения. Ты

злишься на меня, а не на них.

Всегда получается так, что женщин бросаю я. Не то, чтобы я был настолько обаятельным

и нежным мужчиной, что они не хотели меня терять. Просто я шустрее их, я ухожу от них еще до того, как они полностью осознали мои недостатки. В этот момент я даже не знаю весело мне или грустно.

- У тебя комплекс дон Жуана, – заключила та, о ком я только что рассказал.

Мы занимались любовью, и она казалась счастливой и беззаботной. Она нежно и ласково