Сотворение любви (ЛП)

- Если бы мы были парой, я подумала бы, что ты собираешься мне сказать, что у тебя есть любовница. Подобные разговоры ведь так начинаются, верно?

- Не знаю. У меня была только одна любовница.

- А у меня ни одного. Ладно, давай пройдемся, и ты мне расскажешь.

Карина оставляет на столе деньги за вермут. Свой я едва пригубил. Мы встаем из-за стола, и она берет меня под руку. Идя под ручку, мы с Кариной доходим до края пруда. Она могла бы быть моей девушкой, могла бы и раньше по воскресеньям гулять со мной, взяв меня под руку, как сейчас, молчаливая и, вместе с тем, такая близкая. Но только сегодня, после долгого времени, мы решили стать ближе друг другу здесь, в парке Ретиро. У нас могла бы быть или не быть история наших прогулок по парку, излюбленные скамейки. Мы могли бы целоваться на том самом месте, куда идем, или спорить, расставаться и мириться там же. Могло бы быть так, что этот раз был бы не самым первым, когда мы облокачиваемся на парапет пруда и смотрим на лодки и компанию плывущих в них подростков. Юнцы гребут, перекрикиваются между собой, смеются, по-приятельски подкалывая друг друга, образуя группки друзей-соперников. Мы с Кариной и раньше могли бы вот так же, облокотившись на парапет, разговаривать о том, о чем говорят все новоиспеченные пары, о нас самих, и сегодняшний разговор мог бы быть чем-то большим, чем просто разговор.

Карина не отпускает мою руку. Кажется, она ищет соприкосновения с моим телом. Возможно, находиться рядом со мной – это некий способ утешения или успокоения.

- Начинай, что ты должен мне рассказать?

Клара со слов Самуэля.

- Поскольку ты никогда этого не говорила, подозреваю, что Клара не рассказала тебе об этом. На самом деле это меня не удивляет, поскольку Клара не хотела, чтобы ты узнала о некоторых вещах, и это одна из таких вещей. Это вещи, которые заставляли ее сравнивать себя с тобой, и стыдиться себя. Клара не дала мне строгого запрета не говорить тебе об этом, так что я не думаю, что предам ее. Кроме того, у мертвых нет прав. Человек сам должен решить, молчать ему или рассказать что-то, в соответствии с тем, какой эффект произведет его рассказ на живых. Не думай, я много раз спрашивал себя, должен ли я говорить тебе об этом. В итоге я пришел к выводу, что должен. Прежде всего, потому, что ты, как и я, продолжаешь спрашивать о Кларе, ты все еще не похоронила ее и не хочешь этого делать, пока не убедишься, что знаешь, какой была твоя сестра. Вероятно, поэтому ты со мной, что-то похожее я мог бы сказать и о себе. Предупреждаю сразу, что у меня много вопросов. Я хочу знать, как Клара отзывалась обо мне, хотя ты и говоришь, что она делала это нечасто. Какой ты видела ее, светящейся или испуганной, были ли у меня какие-то недостатки, тревожащие ее, особенно, если она и вправду думала, что когда-нибудь мы могли бы жить вместе.

Карина не прерывала моего длинного вступления. Она ничего не сказала, когда я замолчал. Внешне она невозмутима. Она удовлетворена. Мне очень хотелось бы, чтобы она начала доверять мне, почувствовала бы, что рядом со мной она может расслабиться и передохнуть, спокойно дыша.

- Уверен, то, что сказал нам Алехандро, привлекло твое внимание. То, что Клара просила

его, чтобы у них был ребенок. Ему показалось, что это предложение указывало на то, что Клара впала в отчаяние. Поэтому, хоть Алехандро и не сказал этого, но он пытался уцепиться за что-то прочное, подумав о предложении, которое остановило бы ее падение на дно.

Теперь Карина повернулась ко мне. Она открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но

она ждала продолжения. Думаю, что она интуитивно знала, что я скажу.

- Но, Алехандро не понимал Клару, как и многих вещей. Клара хотела сказать, что она

была беременна.

- От тебя?

- Она сказала мне только это. Я не могу этого знать.

Карина резко выбрасывает руку вперед, и я почти чувствую царапины на лице, но она

только сдергивает с меня солнцезащитные очки и швыряет их в пруд. Потом она подносит ту же самую руку ко рту, словно удивляясь тому, что только что сделала. Мы оба наблюдаем, как тонут в зеленоватой воде очки, гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать.

- Они влетели мне в копеечку. Армани или Келвин Кляйн, что-то в этом роде.

Мы продолжаем сосредоточенно смотреть на то место, где исчезли очки, словно ожидая и

надеясь, что они вынырнут из глубин на поверхность. Думаю, Карина вот-вот рассмеется или разрыдается. Она стоит, прижав руку к губам. Скорее всего, оттого, что солнце бьет ей прямо в глаза, она стоит прищурившись. Поскольку она, вроде, не собирается ничего добавить к сказанному мной, я продолжаю рассказ:

- Клара сказала мне, что отцом был я, и теперь я должен объяснить тебе, что произошло