Сотворение мира

..И вырвалась она из рук
Владыки Трех Миров Подлунных.
И свист метелей многострунных,
И поездов, и рельс чугунных
Закрыл огромный сердца стук.
Она стояла на свету.
И факелы в руках охраны —
Немых юнцов и старцев пьяных,
Наемников, чьи кровью раны
Сочились в перевязях рваных,
Ее ласкали красоту.
По коже сполохи ходили.
Гранатов связка меж ключиц
Сидела стайкой зимних птиц…
Браслеты-змеи ей обвили
Запястья. Ясписом горели
У змей глаза!..
В ее ушах,
Близ перламутра нежной шеи,
Пылал огонь Гипербореи —
Топаза льдяная душа.
И кабошоны лазурита
Лежали меж грудей открытых —
Дыханьем поднимала их
Царица! Стыли турмалины
На лбу, а на висках — рубины,
Напоминаньем: эта бровь
Воздымется — прольется кровь!..
Глаза — соленые глубины —
Дыщали морем. Их прибой
Туда, в пучину, за собой
Смывал сердца… Коса сверкала:
В червонном золоте — опалы,
И запах сена от кудрей,
И запах горя все острей…
И близ распахнутых дверей
Она, дрожа сильней зверей,
В уста
царя поцеловала.

Он за руку ее схватил

Смертельной хваткою, питоньей.
— Скажи, тебя я оскорбил?!..
Тебя любил — что было сил,
Сжимал твое лицо в ладонях!..
Тебе — телеги и возы
Каспийских балыков, урюка,
Бериллы, что светлей слезы,
Меха, лошажия подпруга,
Вся в бирюзе!.. Тебе — парча,
С закатом сходная, с восходом,
Кораллы, пахнущие йодом,
И, для осенней непогоды, —
В березовый обхват свеча!..
Тебе принес свои дары,
Слепую страсть, мужское пламя,
И пальцы унизал перстнями,
И обнимал ночами, днями,
Годами напролет, веками…
Зачем, осыпана огнями,
Меня любила — до поры?!
Куда идешь? Там черный ветер
Вмиг путника повалит с ног.
Там зимний небосвод жесток.
Там Альтаир, слепящ и светел,
Струит морозный дикий ток.
Так все погибло. Избы стынут.
Покрылись сажей города.
Хрустит оконная слюда.
Там Огнецвет из сердца вынут.
Там — ничего. Там — никогда.
Огонь и Ветер. Звезда. Вьюга.
Я понял… Звездам ты сродни…
Зачем узнали мы друг друга?!..
Остановись! Повремени!..

И так Царица отвечала,

И на груди блестел гранат
Кровавой вязью:

— Я познала,

Что в мире нет пути назад.
Тебя любила и ласкала —
Как две зверюшки, бились мы
До слез, до смеха, до оскала —
Так страсть кинжальная сверкала
На голубых шелках зимы!
Ты, царь… мне был всего дороже.
Мой Бог. Мой Муж. МойЧеловек.
Твоей любимой смуглой кожи
Жар — на моих губах… навек…
С тобой мы жили не тужили!
Но с Севера летят ветра.
Печать на сердце положили.
И я почуяла: пора.
Царь! Я другого полюбила.
Но, сожигая все мосты,
Зрю: далеко еще могила,
Полна звериной дикой силы,
В победном блеске красоты,
Я говорю: утешься, милый,
Не плачь! Он — это снова ты!

Ты! Ты! Кого б ни обнимала

В вертепах, избах и дворцах,
Кого бы телом ни сжигала,
Кому б душою ни дышала
В Луну полночного лица, —
Все ты, мой Царь! Твоя навеки
Пребудет надо мною власть.
Сомкну ли старческие веки —
Вновь мы с тобою — человеки —
Справляем праздник: свет и страсть…
Люблю! Но ухожу! По соли
Дороги зимней — под пятой,
По нашей лученосной боли,
По нашей ярости святой…
Прощай! Заветные каменья
Твои — вовеки не сниму:
Топах пылает в исступленье,
Рубина кровь течет во тьму…
Прорежут медный лик морщины.
Избороздится гладь чела.
Сочту: то камни — иль мужчины,
С какими в мире сем была?..
Забуду всех! Перебирая
Объятий каторжную сласть,
Узрю: с тобой — преддверье Рая,
С тобой — к бессмертию припасть!..
О Царь!.. Иные жгут приделы.
Иные фрески в них… и тьма…
Но я, тебя бессмертным сделав,
Бессмертье обрела сама.
И я уже — звезда, монада.
Мне душно во дворце твоем.
Мне нужен Мир. Его преграды.
Его рогожи и наряды.
Его сапфирный окоем.
Его любовь…
Прощай, любимый!
Соболью шубу мне накинь.
И я уйду — вперед и мимо —
В полночную тугую стынь.
Ветр иссечет лицо нагое.
Ступни изранит жесткий наст.
Уже не стану я другою.
Уже в церквах поют про нас.
Уже ветра поют вокруг
Под звон метелей многострунных…

И вырвалась она из рук

Владыки Трех Миров Подлунных.