South Africa Inc

К 1985 году рудник производил 5,6 тонны золота, что составляло 10 процентов от общего объема добычи в стране, и Anglo потратила 160 миллионов долларов на его модернизацию. Еще 60 миллионов долларов было потрачено на открытие нового золотого рудника в Якобине в Баии, в 1000 километрах к северу. Anglo рассчитывает к 1987 году производить 11 тонн золота в год на своих бразильских предприятиях. Бразильское правительство, погрязшее в международных долгах, с пониманием относится к идее о том, что золотая бонанза может спасти экономику страны. Его компания Mineral Resources Research оптимистично предсказывала в 1980 году, что производство может вырасти до 200 тонн в течение пяти лет. Официальный представитель Anglo был настроен скептически: "Вам нужна большая программа капиталовложений. Это не просто вопрос рытья ям".

Но на самом деле большая часть бразильского золота добывается именно таким образом - гаримпейросами, золотоискателями, работающими на местных участках. Если правительство и корпорации добьются своего, гаримпейрос будут вытеснены со своих участков, подобно тому, как в прошлом веке были вытеснены мелкие южноафриканские старатели. Журнал "Оптима", издаваемый компанией "Англо", в декабре 1984 года писал следующее:

 

Между тем деятельность безработных золотодобытчиков серьезно тормозит развитие некоторых капиталоемких методов добычи. Характер известных месторождений золота в Бразилии таков, что в одних районах добыча может вестись открытым способом, а в других - только подземным. При любом из этих подходов необходимо, чтобы территория была очищена от мелких старателей.

 

Anglo удалось расширить свой контроль над Морро Велью с помощью бывшего министра Марио Симонсена, которому была посвящена большая статья в журнале Optima. После очередного визита в Бразилию Оппенгеймер В октябре 1979 года холдинговая компания Anglo Amer ican Corporation do Brasil Limitada (Ambras) приобрела 49 процентов акций сталелитейной фирмы Siderugiga Hime, входящей в группу Bozano Simonsen, якобы для того, чтобы иметь исследовательскую базу для поиска цветных металлов. Однако Hime также владела 1 процентом акций компании Morro Velho, доля которой была увеличена до 51 процента, что обеспечило Амбрасу эффективный контроль.

Столь громкая известность южноафриканской компании оказалась слишком большой для бразильских финансистов. Так, в 1982 году заявка на получение государственных средств была отклонена на том основании, что рудник контролируется иностранной компанией, несмотря на 51-процентное бразильское участие. В течение одного года Ambras, очевидно, сократила свою долю, создав видимость национального контроля. Однако она все еще сохраняла 45 % через перекрестные пакеты акций, и в то же время Ambras продолжала наращивать свою долю в банке и промышленной группе Симонсена.

Параллельно с деятельностью в Южной Африке Anglo также получила значительные пакеты акций в бразильской промышленности по производству взрывчатых веществ. Ее методы здесь были еще более сложными и противоречивыми. Частные бразильские фирмы страдали от последствий устаревшей технологии, трудностей с получением финансирования и ценовой конкуренции со стороны DuPont и военных предприятий. Это привело к продаже нескольких местных компаний по производству взрывчатых веществ, три из которых были проданы EMPAR, дочерней компании португальской фирмы Sociedade Financeira Portuguesa (SOFIN), принадлежавшей бывшему министру финансов Португалии профессору Тексейра Пинто.

Это было удачей для Anglo, поскольку ранее группа сотрудничала с SOFIN при строительстве плотины Кахора-Басса в Мозамбике. Средством нового сотрудничества стала другая частная компания по производству взрывчатых веществ,      Industria      Quimica Matiqueira (IQM). В 1973 году она предложила совместное предприятие ICI America, американскому филиалу британского химического гиганта, который в течение многих лет работал в Южной Африке со взрывчатой компанией De Beers. Гарри Оппенгеймер узнал о предполагаемой сделке и убедил ICI (UK) заменить ICI America на AECI. В результате между AECI и EMPAR была создана совместная компания Ibex Participacoes, которая купила IQM в марте 1974 года.

Однако события в Португалии грозили нарушить планы Anglo. После революции 25 апреля 1975 года Тексейра Пинто перевел свои операции SOFIN в Люксембург и Швейцарию, прежде чем правительство смогло национализировать их. EMPAR, как оказалось, прошла в руки бразильских директоров: адвокат Пинто Густаво Капанема, сын бывшего министра образования Бразилии, и Франко Ворреси, итало-американец, работавший в целлюлозной компании Оппенгеймера, расположенной в Анголе. Впоследствии португальское правительство подало на Пинто в суд за то, что он продал свою долю в EMPAR по цене гораздо ниже рыночной. Оно считало, что за EMPAR по-прежнему стоит Пинто, и это мнение поддержала Бразилия, отказавшись продать Капанеме страховую компанию, поскольку он был скомпрометирован иностранными интересами.