South Africa Inc

Несмотря на жаркие споры в парламенте, правительство распознало золотого гуся, когда увидело его. С самого начала националисты тесно сотрудничали с Оппенгеймером в деле создания стратегической урановой промышленности для программы создания атомного оружия в США и Великобритании. Уран добывался как побочный продукт добычи золота, а заместитель председателя совета директоров Anglo Р. Б. Хагарт был назначен в новый Совет по атомной энергии в 1948 году. Anglo предоставила один из двух опытных заводов на своем золотом руднике Western Reef, и к 1952 году пять рудников группы были определены правительством как уранодобывающие. По согласованию с правительством Объединенное агентство развития, представлявшее США и Великобританию, предоставило кредиты на запуск производства. Прибыль Anglo была огромной. В период с 1953 по 1958 год, по оценкам Горной палаты, рабочая прибыль от урана выросла с 1,8 миллиона фунтов стерлингов до 37,7 миллиона фунтов стерлингов.

Аналогично, критика правительства со стороны Оппенгеймера была не столь фундаментальной. Вкладывая свои деньги и оказывая поддержку Объединенной партии, он, конечно, не бросал вызов принципу превосходства белой расы. Партия предпочитала называть его "белым руководством" и сопротивлялась его идее единого избирательного списка даже с очень ограниченным правом голоса.

"Нам не нужно проводить какую-то демократию с подсчетом голосов, - заявил он в парламенте, - которая в конечном итоге передаст управление страной чернокожим, настроенным так же националистически, как и мы, белые. Что мы должны сделать ясно, определенно и недвусмысленно, так это признать неевропейскую

и дать им чувство постоянства и принадлежности к городу".4 Хотя он безуспешно добивался разрешения на строительство шахтерских поселков для женатых чернокожих рабочих, таких как "райские уголки" на медной косе, он отнюдь не был сторонником того, чтобы черные и белые жили рядом друг с другом:

 

Думаю, все в этом доме согласятся с тем, что мы должны поддерживать уровень жизни европейского населения, и снижение этого уровня, конечно же, не поможет коренным жителям. Я думаю, люди также согласятся с тем, что очень желательно иметь сегрегацию по месту жительства. Я думаю, что все в этом доме согласны с тем, что очень нежелательно отдавать политическую власть в руки нецивилизованных, необразованных людей, насколько мы можем этому помочь.

 

Оппенгеймер вернулся к этой теме в своей речи в 1956 году, в которой он признал, что африканцам в конечном итоге придется интегрироваться в белое общество. Но, подчеркнул он:

 

Пока они не смогут сделать это в целом - а это займет много лет - невозможно избежать - и, более того, необходимо поддерживать ... существенную меру социального и жилищного разделения рас. Однако это разделение, хотя на практике оно будет в целом соответствовать расовому делению и неизбежно, боюсь, будет подкрепляться расовыми предрассудками, по своей сути является вопросом не расы, а культуры или, если хотите, класса.

. . . Не способствует расовой гармонии, если люди с совершенно разными привычками и культурными стандартами должны жить в тесных социальных отношениях друг с другом. Поэтому, если мы будем мудрыми, мы примем желание европейцев на юге Африки к некоторому социальному разделению как нечто соответствующее реалиям ситуации.

 

Он обосновал свою поддержку квалифицированной франшизы:

 

Единственный способ примирить парламентское правление, как мы его понимаем, с участием африканцев в политической власти на основе, не предполагающей расовой дискриминации, - это ограничить право голоса людьми, от которых можно ожидать достаточного образования и знаний для работы в парламентской системе. . . . Я не стану отрицать, что всеобщее избирательное право для взрослых - это цель, к которой следует стремиться, но оно не может быть принято - во всяком случае, в районах постоянного проживания белых - без неприемлемых рисков до тех пор, пока уровень образования и жизни не станет намного выше, чем сегодня.

 

На самом деле он никогда не отрицал своего врожденного консерватизма. Вступив в новую Прогрессивную партию в 1959 году, он выступил на последнем предвыборном митинге Хелен Сьюзман в октябре 1961 года. Он решил голосовать за эту партию, "потому что я действительно консерватор". Прогрессивная партия выступает не только против господства белых, но и против господства черных. Мы сможем успешно противостоять господству черных только в том случае, если сумеем завоевать симпатии людей за пределами этой страны".

И мы сможем завоевать их симпатию только в том случае, если сможем дать понять, что мы не стремимся защищать господство белых, а цивилизации".

Много лет спустя он заметил: "В условиях Южной Африки я могу показаться либеральным, но в душе я просто старомодный консерватор".