Сова была раньше дочкой пекаря

Женщина с ожирением, днем поклоняющаяся Аполлону, ночью склонна быть неверной. Ее инстинкты требуют творческой активности, и, так как ее либидо сфокусировано на еде, она печет. Но и то время, когда она замешивает пирог и лепит печенья, влечения, которые не могут быть удовлетворены посредством еды, приходят в действие. Постепенно ее голод по жизни, ее сексуальный голод, ее духовный голод — все сливается в одно неудержимое желание запретной еды. Внезапно все внутренние ограничения, которые она не может преодолеть, исчезают, и совершенство, о котором она страстно мечтает, кажется вполне возможным. Конфликты разрешаются в мгновенном удовлетворении, возникающем при наполнении себя сладостями, которые означают для нее и жизнь, и любовь. Мгновенно она становится Королевой в своих владениях. Воплотив в себе нуминозность еды, она начинает идентифицироваться с ней. Возникает влечение к целостности, а вместе с ним и желание потерять себя и снова найти в самозабвенном порыве. Все завершается ее отказом от иллюзорной целостности, и она погружается в сон.

Когда она просыпается, ее отщепленное Эго осознает иллюзию. Она чувствует презрение к себе, к «гадости», которую она съела. Она страдает от унижения из-за собственного самообмана, и, возможно, она переключается на идентификацию с порочной едой; и тогда ей может казаться, что самоубийство является единственно возможным выходом. Где-то она должна стать целостной — если не в этой жизни, то в смерти. Ее слабое Эго склонно идентифицироваться с темной стороной самости [137]. Ее дневная борьба за совершенство следует закону Аполлона; ее ночная борьба за целостность окрашена архаической свирепостью Менад, разрывающих зверя на части и пожирающих его сырую плоть. Таким образом, она стремится принять в себя Бога.

Анн Белфорд Уланов, описывая религиозную функцию психики, обсуждает концепцию Юнга в следующем отрывке:

Психика… построена на полярностях. Для того чтобы психика достигла целостности, Эго должно признать и примирить эти полярности. Процесс примирения начинается с участия сознания в символах, которые всплывают из бессознательного и соединяют вместе два противоположных полюса в форме третьего. Этот новый символ, совершая работу примирения, приводит сознание к более глубокому соприкосновению с остальной частью психики, и человек, в свою очередь, обогащая его отношения с другими людьми и давая ему возможность чувствовать более глубокую включенность в жизнь.

Переживание примирения несет с собой ощущение бытия, направляемое мощным источником жизни. Именно эти переживания воспринимаются как религиозные. Эта естественная способность психики создавать символы, оказывающие такое примиряющее влияние и вызывающие ощущение возбуждающего присутствия, была названа Юнгом религиозной функцией [138].

Эта цитата делает достаточно понятным процесс замещения, который происходит в том случае, если символ воспринимается конкретно. Духовный голод не был отделен от физического, и таинственная высшая сила, которая по природе своей должна принадлежать духу, была с проецирована на еду.

Женщина, не осознавшая свою Тень и не развившая свое Эго, запутавшись в подобном искажении, просто падает в бессознательное. Целостность, которую она ищет, примирение, которое она ощущает лишь на миг, появляются перед ней в ледяном свете дня как бесплодные извращения. Это не приводит ее к «более глубокому соприкосновению с психикой… не обогащает… ее взаимоотношений с другими людьми, не позволяет ей чувствовать более полную включенность в жизнь». Она ощущает, что рухнула в ад, отчужденная от всего.

Дух и природа пуэллы диаметрально противоположны, и если она отрезана от своих инстинктов, то она никак не может преодолеть этот разрыв. Она, таким образом, беззащитна перед негативным Анимусом. Ее инстинкты умоляют о жизни, и в своем слепом отчаянии она алчно ест, чтобы удовлетворить их. Если она не способна обрести Эго-позицию и переедание затягивает ее все глубже в бессознательное, она попадает в царство Гекаты — царство нечеловеческого существования. Там она может есть себя поедом.

Только развивая свое Эго и учась ценить свои собственные чувства, она сможет сделать основное ядро сильным настолько, чтобы вынести конфликт противоположностей и донести страдания до переломной точки. Ее уверенная Персона должна быть сдана, а ее инфантильная Тень интегрирована. В обрядах инициация инициируемую иногда торжественно хоронили, подводили к краю смерти, и с этого момента начиналось ее возрождение. Таким же образом женщина может почувствовать, что она похоронена в своем собственном теле как в могиле, которую она сама же и выкопала, и из этой могилы она может воскреснуть. Только через полнейшее отречение она сможет почувствовать Грацию, которая способна спасти ее. Ее исцеление придет через умение слышать божественный голос внутри себя — во сне и посредством практик активного воображения с участием тела.