Совдетство. Книга о светлом прошлом

– А ты забыла, как тебе халат без пояса продали? Кулема! У нас все может быть!

– Зачем ты вспомнил! – чуть не заплакала маман и снова убежала на кухню.

В конце концов, страшно ругаясь, отец швырнул отвертку в коробку с такой силой, что она, звонко ударившись о груду алюминиевых деталей, отлетела к окну. У него поднялось давление, и Лида, пожалев, наклеила ему на багровый затылок перцовый пластырь. Коробку спрятали с глаз долой – в диван. От одного ее вида у Тимофеича портилось настроение. Но вскоре, заболев гриппом, я остался дома, достал конструктор и потихоньку, слушая по радио спектакль «Маленький принц» со Сперанской в главной роли, собрал весь кран целиком. Оказалось, это не так уж и сложно, надо просто внимательно читать инструкцию, сверяться с чертежом и не путать детали – тогда хватит и винтов, и гаек, и плат, и панелей, и отверстий…

Когда отец пришел с работы, я, вращая лебедку, поднимал ботинок, зацепив его чалками. Тимофеич осмотрел сооружение и потрепал меня по голове:

– Неплохо, сын! Весь в меня! Но кран – это еще полдела. Ты вот броневик попробуй свинтить! Тогда посмотрим…

Однако броневик я собрать не успел, так как вскоре выздоровел. А кран долго потом стоял на подоконнике как памятник моим конструкторским талантам. Иногда от нечего делать я цеплял «чалками» ситечко для заварочного чайника и с помощью лебедки опускал ловушку на дно аквариума, потом терпеливо ждал, когда какая-нибудь рыбка из любопытства заплывет в ситечко. Тогда я бешено крутил ручку подъемника, чтобы вытянуть добычу наверх, как дон Педро в стальной сетке вытащил из глубины Ихтиандра, потерявшего бдительность из-за любви к Гуттиэре. Однажды таким образом мне удалось выудить калихтового сомика. Отругав за доверчивость, я отпустил его назад в воду. Потом брат Сашка научился пользоваться отверткой – и кран постепенно исчез, как не было. Этот малолетний вредитель, открутив втихаря очередную деталь, относил ее в детский сад или брал с собой на улицу – похвастаться… В результате осталась коробка с десятком шайб, гаек и винтов.

17. Сумасшедший дом

Сначала мы с Лидой по оплошности зашли не в «Детский мир», а на станцию метро «Дзержинская»: входы рядом, а стеклянные двери похожи. Такую же ошибку совершила немолодая загорелая колхозница в черном плюшевом жакете, на плече у нее висели две хозяйственные сумки, ручки которых были связаны веревкой.

– Ой, – растерялась тетка и обратилась к нам: – А где ж тут, люди добрые, «Детский мир»?

Лиде, как коренной москвичке, стало неловко за свое ротозейство, и она, сделав вид, будто мы выходим из метро, ответила снисходительно:

– Следуйте, гражданка, за нами, мы как раз туда направляемся!

Наконец мы оказались в «Детском мире». Покупателей – толпы, не меньше, чем на первомайской демонстрации. Меня сразу же чуть не сбила с ног тучная мамаша, тащившая за руку такого же толстого сынка, а тот орал детским басом:

– Моро-о-о-о-женого хоч-у-у-у-у!

– Потерпи!

– Газировки хочу!

– Отстань!

Когда я вырасту, женюсь на Шуре Казаковой и обзаведусь детьми, то буду покупать потомству пломбир и лимонад по первому же требованию. Родители обязаны удовлетворять растущие потребности детей, вместо этого жестокие предки постоянно мучат нас жаждой и награждают мороженым, будто собачек, танцующих на задних лапах в Уголке дедушки Дурова. И это у них называется воспитанием!

– Хорошо, что теперь начало месяца! – радостно воскликнула Лида. – Мало народу! Почти никого! Через две недели тут будет настоящий сумасшедший дом!

Мало народу? Ничего себе – мало! В центральном зале, окаймленном высокими колоннами, бродили стада мамаш и папаш, они еле удерживали возле себя ошалевших от впечатлений детей. Несколько безутешных бабушек, подслеповато озираясь, протяжно звали своих внучат, потерявшихся, как в лесу. По радио строгий женский голос призывал какого-то «Володю Додина семи лет немедленно пройти в центр зала к карусели, где его ожидает дедушка Вениамин Захарович».

– Чего ухмыляешься? – нахмурилась Лида. – Забыл, как сам под сцену спрятался, а мы чуть с ума не сошли!