Совдетство. Узник пятого волнореза

«На тахте лежала девушка, рот ее был заткнут платком. Она еле дышала. Платье было разорвано на груди. Распущенные взлохмаченные волосы разметались по тахте. Видно было, что девушка, несмотря на то, что была связана, боролась с похитителями, не щадя своей жизни…

Стоявший у ее изголовья Мез чувствовал, что им все сильнее овладевает идущее из глубины души какое-то неведомое волнение: „Кто же осмелился посягнуть на такое чудесное существо? Этот негодяй задумал сделать ее на всю жизнь несчастной… Кто выдумал этот обычай умыкания?! Что за дикость так поступать с женщиной!.. И как славно, что затея этого негодяя разбита в самом начале. Во что бы то ни стало нужно найти его и сурово наказать!“»

«М-да, — подумал я, — похоже, до утраты женской чести тут дело не скоро дойдет. „Созвездие Девы“ в этом смысле позанимательней. Но не будем отчаиваться, книга толстая, мало ли что еще может случиться…»

30. Как я не стал Попенченко

Ближе к вечеру появился Ларик, он зачем-то слазил на чердак, а потом повел меня за избушку и, понизив голос до шпионского шепота, рассказал, что Гога отменил товарищеский матч, так как играть негде, не ехать же всей оравой в Гудауту. Обсудили вариант волейбольного состязания, но тоже отвергли, ведь, находясь по другую сторону сетки, подковать зловредного отчима невозможно. И тогда бывший студент разработал план «Б».

«А и Б сидели на трубе, А упало, Б пропало. Кто остался на трубе?» — почему-то вспомнил я детский стишок, с помощью которого взрослые проверяли, насколько сообразительный ребенок растет в семье. И такое впечатление, что везде росли дебилы: на моей памяти никто с первого раза не догадался про союз И, в том числе я сам.

А план был такой. По вечерам Михмат водит своих женщин в летний кинотеатр, он сразу за библиотекой, чуть выше в гору, а потом по темноте провожает их в корпус, сам же идет, как на работу, катать шары. Бильярдная находится на отшибе, под громадным эвкалиптом, к ней ведут глухая аллея и каменная лестница, почти скрытая от глаз низкими раскидистыми пальмами. Фонарей нет. Лучшего места для нападения на задиру не придумаешь! Риска никакого. Даже если потерпевший заявит в милицию, там сразу подумают на катал, которых он турнул из бильярдной. Следов на лице лучше не оставлять, главная задача — подковать зануду, чтобы он хоть какое-то время не таскался как привязанный за Зоей, и тогда Немец сможет ее спокойно, с расстановкой подогреть.

Нестор, известный своей жесткостью на футбольном поле, сначала отказывался от участия в нападении, предлагая честно выйти один на один. Согласился он лишь после того, как Ларик сообщил важную подробность: наглый москвич не только дал ему унизительного пинка, но вдобавок сказал про его маму такое, что не может стерпеть настоящий кавказский мужчина! Еще готовы пойти на дело Степка Фетюк, Сиропчик и Горелый. Яша, правда, сначала отнекивался, мол, они недавно перебрались в Новый Афон и еще не осмотрелись как следует. Он должен все обдумать. К тому же его мама — учительница, если узнают, это повредит ее профессиональной репутации.

«Все евреи — трусы и бздуны! — вспылил юный мингрел. — Как узнают!? — Он вынул из кармана черную косынку и повязал таким образом, что закрыл лицо до самых глаз. — Ты меня узнаёшь?»

Мой друг стал похож на грабителя из фильма «Деловые люди», там, правда, все закончилось плохо, потому что Гнедая сломала ногу, а Боливар не выдержал двоих.

— Узнаю по голосу.

— Бить будем молча, аккуратно, но сильно.

— А что за платок? Еще есть?

— Для похорон. Всем хватит.

— Следов оставлять нельзя, — напомнил я.

— Не учи ученого, съешь дерьма печеного! Смотри, пока я жив!

Он снял с ноги вьетнамку, продел раздваивающийся резиновый ремешок между пальцами, сжал кулак — и упругая подошва закрыла костяшки. Ларик со всей дури долбанул по стене так, что звякнули стекла.

— Ты с нами? — спросил мой друг.

— А Ихтиандр? — поинтересовался я.

— Ему нельзя.

— Почему?

— Он в школу милиции хочет поступать. А там, если есть привод, документы не берут. Да и вообще, он слишком правильный. Так жить не интересно. Не знаю, чего в нем Каринка нашла! Ну так ты с нами?

— Мне тоже нельзя.

— С чего это?

— Я подписку давал.

— Какую еще подписку? — изумился мой друг.