Совершая убийство, или Политическая экономия прав животных

«...подорвать социалистическое ядро левой либертарной идеологии, которая однажды могла бы претендовать на общественную значимость и вес именно за счёт своей бескомпромиссной приверженности эмансипации — не вне истории, в субъективной реальности, а в рамках истории, в объективной реальности. Великим лозунгом Первого интернационала — который анархо-синдикалисты и анархо-коммунисты сохранили после того, как Маркс и его сторонники от него отказались — было требование: “Никаких прав без обязанностей, никаких обязанностей без прав”. Поколениями этот лозунг украшал передовицы изданий, которые мы теперь называем социал-анархистскими. Сегодня он находится в принципиальном конфликте с по сути эгоцентричным спросом на “заряженное желание” с даосским созерцанием и буддистской нирваной. Там, где социальный анархизм призывал людей к революционному восстанию и перестройке общества, разгневанные мелкие буржуа, населяющие субкультурный мир анархизма образа жизни, призывают к эпизодическим восстаниям и удовлетворению их “машин желания”, выражаясь терминами Делёза и Гваттари» [220].

Это не значит, что личная свобода не имеет значения или что не может стать частью эффективной освободительной борьбы — в действительности социальные анархисты должны быть глубоко озабочены проблемами личности и её места в обществе. Что нам нужно, так это общество, в котором люди способны максимально проявлять свою индивидуальность, уникальность и креативность, потому что его структура по сути поощряет это и создаёт для этих целей общественное пространство. Смысл критики анархизма образа жизни не в том, чтобы полностью отбросить индивидуальность или заботу о личной свободе, а в том, чтобы подчеркнуть, что он оторван от чувства социального, которое могло бы стать основой здорового, взаимодополняющего и отрытого общества. Личная свобода без понимания истории и социального как основы движения не способна добиться каких-либо широкомасштабных изменений. Движение должно признать, что все проблемы фактически являются проблемами социальными и что для них есть социальные решения, которые выходят за рамки политики индивидуализма и эгоизма.

Так что пока индивидуалистский анархизм образа жизни и наследник поп-панковского анархизма господствуют в сегодняшней постмодернистской эго-оргии, более важна на первый взгляд старомодная и, возможно, приевшаяся работа по созданию общественных связей, обличению, искоренению и оспариванию процессов господства. Учитывая это, социальный анархизм предоставляет наиболее плодородную почву для укоренения широкомасштабной борьбы против угнетения на всех уровнях социального спектра.

Движимый коллективистским мировоззрением, которое также уважает права личности, социальный анархизм антиавторитарен и применяет антииерархическую теорию на практике. Лишь такое мировоззрение может быть поистине эффективным в искоренении и устранении превосходства и иерархии на всех уровнях общественного порядка, на каком бы основании ни строилось это господство. Хотя социальный анархизм не спешит заниматься проблемами животных, это не означает, что в его арсенале отсутствуют инструменты для анализа, осознания и преодоления именно этой формы превосходства. Возможно, дело в том, что социальных анархистов нужно просто призывать критически осмысливать эти отношениях с точки зрения анархизма.

В довершение всего социальный анархизм признает, что процессы накопления капитала ограничивают потенциал человека, изменяют экосистему и преобразовывают наши отношения друг с другом и с природным миром. Как по-настоящему радикальный подход к господству и проблемам устройства общества, социальный анархизм может предложить теоретические и практические инструменты критики угнетения человека и животных во всём мире.