Советская литература: мифы и соблазны

Виктор заворочался во сне, но не проснулся.

Лена села на кровать рядом.

– «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя», – сказала она. – Господи, если ты есть, а если тебя нет, в чем я не сомневаюсь, хотя и думаю, что есть, должно быть что-то, что заменяет тебя, но говорю тебе сразу, чтобы ты на меня не обижался: Земля круглая, а не плоская и не на китах. Так, что ли? Так. Господи, если ты человек, помоги мне. Вот он спит как бревно. Штаны на полу валяются. Она подобрала их, свернула. – А я его люблю. Господи, если ты можешь превращаться, то превратись в мою бабушку – мне с тобой будет легче разговаривать. Я думаю: заслуживаю ли я счастья и какие у меня грехи? Я работаю с четырнадцати лет, сама себя кормлю и помню сестру и мать. Довольна ли я своей жизнью? Нет. Если грех в недовольстве своей жизнью? Не знаю, но я хочу быть счастливой, а этого пока нет, не получается. Я хочу, чтобы получилось!

Лена встала, подошла к окну, распахнула его. Снег полетел в комнату.

– Я, как говорится, не крещеная, креста на мне нет, но помоги, если ты можешь, помоги мне – оставь его со мной! Он мне нужен, необходим! – Виктор проснулся, но глаза не открывал, с некоторым испугом слушая, что говорит Лена. – Тебе это ничего не стоит, если ты такой всемогущий, а для меня это важно. Я к тебе никогда не обращалась и больше не обращусь – помоги один раз, если ты есть. <…>

Лена <…> поправила одеяло на Викторе – он не спал, но делал вид, что спит, – и вышла осторожно из комнаты, не забыв прикрыть дверь, но окно осталось открытым. Лицо ее при этом сохраняло выражение полного покоя и радости.

Как только дверь закрылась, Виктор сел в кровати.

Благодаря чрезвычайно яркому лунному свету можно было рассмотреть и его лицо, выражение которого было совершенно иным, чем у Лены.

Недоумение, испуг, настороженность, ожидание чего-то более худшего, чем то, что произошло еще здесь, и чего-то еще более неприятного и непонятного – все это было на его лице.

Утром она приходит уже с двумя чемоданами, с какой-то сумкой и дочкой.

– А я решила с утра перебраться, – говорила Лена, проходя через комнату. – Чего ждать, раз все решено! <…>

Он все стоял перед ней, в раскрытых дверях, заспанный, перепуганный, с таким выражением в глазах – о чем уж тут говорить! <…>

Утро было пасмурное, теплое. Таял снег, выпавший в ночь.