Король велит найти гонца,Чтоб скор на ногу был,Чтоб крепче матери-отцаОн партию любил.Явился рыцарь тет-а-тетВерхом и на коне.На нем нарядный партбилетИ звезды на броне.«Тебе я золото даю,Алмазы, серебро, о!Ты только грамоту моюСвези в Политбюро, о!Когда на грамоту падетКазенная печать, о!Тотчас на помощь к нам придетБесчисленная рать, о!И вероломного врага,Что осадил наш град,Она поднимет на рогаИз установок “Град”!»<…>Проездил рыцарь двести лет,Объехал двести странИ наконец привез ответВ родимый Листоран.<…>«О, я проездил двести лет,Объехал двести стран.Привез я партии приветВ родимый Листоран.Стоптал я ровно сорок парИспанских сапоговИ радиоактивный парОставил от врагов!Сумел я расщепить мечомУ атома ядро.Раздался взрыв, большой причем,Но где ж Политбюро?Я обращался к мудрецам,Что разумом востры,А те в ответ: “Ищи-ка самСвои Политбюры!”Я отличился и в стрельбе,И в классовой борьбе:Вот череп Троцкого тебеС отверстием во лбе!<…>На дирижабле я леталИ маялся в метро.Куда угодно попадал —Но не в Политбюро!Я одевался в крепдешин,И в бархат, и в шевро…Был результат всегда один:Нема Политбюро!Я опускался в кабаки,Заглядывал в бистро.Буржуи там и кулаки,А не Политбюро.Я хохотал, как Арлекин,И плакал, как Пьеро.Куда ни кинь, повсюду – клин,А не Политбюро.Я покорил Бардо БрижитИ Мэрилин Монро,Но в их объятьях не лежитТропа в Политбюро…<…>Но наконец мой конь усталИ кончилась земля,И я тогда постоем сталПод стенами Кремля.В воскресный день с сестрой моей(Откуда и взялась?)Я знал: народа и вождейНерасторжима связь.Мой конь от ужаса дрожит —Ведь там уж много днейМертвец таинственный лежит,Что всех живых живей.Вдруг распахнулся темный залИ выглянул мертвец.“Пгекгасно, батенька, – сказал, —Явились наконец”.И взял он грамоту твоюРукой из синих жилИ резолюцию своюНемедля наложил.Товарищ государь король,Вот номер, вот печать,А вот – ты сам прочесть изволь —Решенье: “Расстрелять”».С тех пор король окаменелИ с грамотой в рукахОбходит свой земной удел,Врагам внушая страх.Мало того, что здесь абсолютно сохранена схема классической баллады, – здесь так сплавлены реалии, начиная от Мэрилин Монро и кончая Арлекином и Пьеро, что это называли постмодернизмом. Но Успенский никакого отношения к постмодернизму не имеет. Он цитирует не потому, что демонстрирует таким образом свою эрудицию или презрительно поднимается над всей мировой культурой. «Цитата – это звать старшего брата в драки», – говорил он часто. Нет, в первую очередь он бросает читателю пароли. Успенский создает тем самым иллюзию метасюжета, совершенно точно показывает, что весь мировой сюжет по-прежнему самовоспроизводится и укладывается всегда в одно странствие.