Советская правда

Мы, советские литераторы, неизмеримо и несравнимо богаче писателей буржуазного Запада. В распоряжении буржуазных писателей – старье, которое надо перелицовывать, перешивать, отпаривать и утюжить, растрачивать талант, и подчас крупный талант, на материал, недостойный руки мастера. Наш жизненный материал юн, молод, неожидан. Он настолько ярок и богат, что иной раз даже способен подвести писателя. Мы, к сожалению, знаем книги, в которых изобразительные средства автора по яркости своей значительно уступают жизненному материалу, легшему в основу произведения.

Я отнюдь не собираюсь защищать авторов, недостаточно работающих над формой, но мне думается, что происходит это совсем не от бедности советской литературы, как хотели бы представить некоторые толкователи, а от ее богатства. Писатель буржуазного мира из пустяка, из петого-перепетого должен соорудить нечто, что бы заинтересовало читателя, и он гранит, шлифует до блеска, до совершенства свой камень, нередко фальшивый. В наших руках, напротив, драгоценный алмаз, поэтому некоторые из авторов считают, что он хорош и без должной оправы. Это пройдет. Оно уже проходит. Окрепнет, расцветет мастерство молодых гранильщиков, и алмаз под их пером получит прекрасные формы. Уже есть у нас немало замечательных книг. Они наступают, завоевывают сердца миллионов людей за рубежами. Они воюют за коммунизм. Недаром же Ватикан наложил запрет на множество произведений советских писателей, недаром же эти произведения внесены в инквизиторские списки и подлежат повсеместному гонению в католическом мире.

Когда мне недавно вполголоса рассказывали об этом в галереях папских дворцов в Риме, я вспомнил аляповатую картину, хранящуюся в Казанском соборе, в Ленинграде. Она перевезена из церкви села Тазова Курской области, на ней изображен ад, и намалевал ее, как свидетельствует подпись, «Мастер церковной росписи М.А. Андрюшин». Клубится дым, хлещут багровые языки пламени. В них торжествующий сатана, а в объятиях сатаны Лев Николаевич Толстой. Церковники отлучили его от церкви после выхода романа «Воскресение» и вот, еще при жизни, даже ввергли в ад.

Советскую литературу, непримиримую, сражающуюся, не только Ватикан хотел бы видеть в огне адских костров, – весь капиталистический мир боится ее, боится потому, что она несет зарубежным читателям правду о нашей жизни, правду о наших людях, увлекает сердца, властвует в думах.

Владимир Ильич Ленин хотел, чтобы литературное дело стало частью общепролетарского, общенародного дела. Это сбылось. Подавляющее число советских литераторов, не страшась ни геенны огненной, ни воплей осуждения, что, дескать, вот вы какие, вы не свободны в своем творчестве, вас купили высокими гонорарами, вы прислужники коммунистов, – перешагивая через все это, подавляющее число советских литераторов идет вместе с партией по широкой и светлой дороге строительства коммунизма.

Нет, далеко не в погоне за гонорарами работают советские литераторы и деятели искусств. Дороже всяких денег каждому из нас слово одобрения, сказанное народом, слово одобрения, сказанное партией. Еще Маяковский мечтал о том, чтобы «о работе стихов» делались доклады на Политбюро. И разве это не понятно? Если в промышленности, в сельском хозяйстве люди хотят работать по-новому, по-коммунистически, то совсем не лишены таких стремлений и работники литературы, искусства. Если, на пленумах Центрального Комитета, на больших всесоюзных совещаниях люди промышленности, науки, сельского хозяйства с волнением воспринимают оценку своего труда, то разве нам не нужна или безразлична такая оценка?

О «работе» наших стихов, романов, пьес, живописных полотен, кинофильмов выступавшие руководители партии и правительства говорили хорошо, даже очень хорошо.

Но нельзя было не видеть, что за этой общей доброй оценкой скрывалось и желание дать нам понять, что в работе нашей еще немало и недочетов и что работать мы должны лучше, значительно лучше. Если мы еще не очень-то опережаем время, если мы не слишком далеко смотрим вперед, то, во всяком случае, и отставать от времени нам не пристало. Люди коммунистического труда вправе требовать от нас, от наших книг ответа на многие свои вопросы, требовать от нас помощи в своем удивительном движении вперед.

Иногда какие-то хитроумные агенты буржуазной идеологии возрождают уже давно разоблаченный трюк, утверждая, что литература и искусство только тогда расцветают, только тогда дают обильные плоды, когда они чему-либо оппозиционны, например правительственному курсу в стране, когда они только все критикуют и ничего не утверждают. Что ж, наши литература и искусство оппозиционны и, мало того, просто являются открытыми противниками, но противниками не правительственному курсу своей родной страны, а империализму, буржуазной идеологии. И в этом они предельно единодушны со своей партией, и именно это ведет и литературу, и искусство к расцвету, к обильному плодоношению. У нас есть что отвергать – империализм. У нас есть что утверждать – коммунизм. Дел много, очень много.