Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

4–6 февраля 1980 г. Саудовскую Аравию посетил Збигнев Бжезинский (1928–2017), советник президента США Джимми Картера по вопросам национальной безопасности. Состоялись встречи и беседы с будующим королем, а в то время наследным принцем Фахдом ибн ‘Абд ал-‘Азизом (1921–2005), а также с министром иностранных дел принцем Са’удом ибн Файсалом (1940–2015). Обмен мнениями с ними по вопросу о текущей ситуации в зоне Персидского залива показал, как писал впоследствии в своих мемуарах З. Бжезинский, готовность правящего семейства Аль Са’уд к тесному военному сотрудничеству с США, а также повышенную обеспокоенность Эр-Рияда в связи с «растущим коммунистическим военным присутствием в Южном Йемене» (36). В западной прессе промелькнули сообщения о том, что во время встречи с З. Бжезинским принц Фахд будто бы высказывался даже в поддержку размещения «перманентных американских военных контингентов» в зоне Персидского залива и предоставления США арабскими странами, там расположенными, «военных льгот».

10 декабря 1980 г. Москва выступила с так называемой «инициативой Брежнева» – внешнеполитической программой СССР применительно к зоне Персидского залива. Она оставила за скобками предлагавшейся Советским Союзом схемы демилитаризации Персидского залива такие актуальные для монархических стран Аравии вопросы, как наличие советских военных баз и военных советников в Южном Йемене и в Эфиопии. Обошла стороной «инициатива Брежнева» и наличие контингента советских войск в Афганистане, численностью около 300 тыс. человек. Ничего не говорилось в ней и о советских военных контингентах, дислоцированных в южных районах СССР. Арабы Аравии не могли не принимать во внимание действия СССР по увеличению своего военного потенциала на территориях нынешних Туркменистана, Узбекистана и Казахстана, находящихся вблизи от зоны Персидского залива. По мнению Вашингтона, этот потенциал поддерживался и планомерно наращивался не только с прицелом на Афганистан, но и с расчетом на его возможное использование, если потребуется, и в зоне Персидского залива. По подсчетам западного востоковеда Кордсмена, за период с 1978 по 1988 гг. советский военный контингент в указанных выше среднеазиатских республиках увеличился с 25 до 32 дивизий (280 тыс. чел.). Существенно повысилась численность состоявшей на его вооружении боевой техники: самолетов – с 4500 до 5400, БМП – с 3000 до 9100, артиллерийских орудий – с 3100 до 5600 единиц. Принадлежавший ему парк истребительной авиации пополнился за данный период времени на 20 %, а истребительно-бомбардировочной увеличился в два раза (37).

Возможность прямого военного вмешательства СССР в дела государств зоны Персидского залива была маловероятной, и, прямо скажем, чисто гипотетической. Однако для Вашингтона и его союзников в данном районе мира в лице нефтедобывающих монархий Аравии советское военное присутствие в непосредственной близости от бассейна Персидского залива, «энергетической кладовой мира», имело важное геополитическое и военно-стратегическое значение. Учитывался американцами и их партнерами в Аравии и арсенал военных возможностей СССР в НДРЙ и в Эфиопии, а также присутствие отряда советских военных кораблей в Индийском океане (до 1987 г. он состоял из 15–20 кораблей). К 1988 г. в НДРЙ и Эфиопии насчитывалось около 8 тыс. советников из СССР и с Кубы.

В Адене базировалось подразделение советских ВВС, осуществлявшее не менее одного рекогносцировочного полета в неделю – в целях наблюдения за американскими судами в близлежащих водных акваториях. Там же размещался корпус советских военных советников, численностью более 1 тыс. человек. Суммарная помощь Советского Союза Эфиопии составила, к слову, 4 млрд. долл. США. Штат советских военных советников в этой стране насчитывал 1,7 тыс. человек (38).

В США опасались (и опасения эти разделяли и в Саудовской Аравии, и в других монархиях Аравии), что свои «плацдармы» в НДРЙ и Эфиопии Москва может использовать – в нужный для себя момент – для установления плотного контроля над Баб-эль-Мандебским проливом, одной из важнейших судоходных артерий мира. Достаточно сказать, что к середине 1980-х годов через Баб-эль-Мандебский пролив ежегодно проходило 325 млн. тонн грузов, то есть примерно 10 % мирового торгового судоходства (до 45 судов ежедневно). Для сравнения отметим, что грузопоток через этот пролив на одну треть превышал тогда тот, что шел, например, через Панамский канал.