Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Несмотря на козни итальянцев, проект текста Договора о дружбе и торговле между СССР и Йеменским Королевством Г. А. Астахов все же с Рагиб-беем подготовил, парафировал (12.07.1928) и доставил в Москву, вместе с письмом имама (от 14.07.1928 г.). В письме этом имам сообщал, что «большим спросом» в Йемене пользовались в то время «русские керосин, мыло, сахар, спички и некоторые другие товары»; высказывал пожелание насчет расширения их поставок на йеменский рынок. «… Что же касается обмена политическими представителями, – писал имам Йахйа, – то мы дали… Астахову устные и, по нашему мнению, убедительные разъяснения насчет того, что задержка в этом вопросе объясняется требованиями текущего момента в нашей стране; и что в будущем, при устранении причин этой задержки, Ваш представитель будет принят. Пусть эта задержка не послужит причиной каких-либо колебаний в деле развития торговых связей…» (23).

В октябре 1928 г., с согласованным текстом договора, Г. А. Астахов возвратился в Йемен. Прибыл на пароходе ««Михаил Фрунзе», пришедшим в Ходейду из Одессы с грузом товаров в рамках утвержденной советским правительством программы ««коммерческих рейсов в Йемен». В ходе нового раунда переговоров стороны согласовали окончательный текст Договора о дружбе и торговле. Заключение его состоялось в г. Сана’а’, 1 ноября 1928 г., сроком на 10 лет. С йеменской стороны договор подписал Мухаммад Рагиб-бей, глава внешнеполитического ведомства Йемена, а с советской – Г. А. Астахов. ЦИК ратифицировал договор 29.01.1929 г., а король Йахйа – 24.06.1929 года. В тот же день в г. Сана’а’ прошел обмен ратификационными грамотами и договор вступил в силу (24 июня 1929 г.).

Согласно этому договору между Йеменским Королевством и Советским Союзом устанавливались «нормальные официальные отношения». СССР признавал «полную и абсолютную независимость» Йеменского Королевства. Стороны обязались всячески «облегчать торговый обмен между обоими государствами». В преамбуле договора указывалось, что он основывается на «взаимном равенстве» сторон, его заключивших. По выражению Мухаммада Рагиб-бея, подписание данного договора «положило начало советско-йеменскому сближению» (24).

Прощаясь с Г. А. Астаховым (04.11.1928), премьер-министр Йемена заявил, что «ждет успешных результатов от установления отношений с СССР», а министр иностранных дел Йемена информировал его о том, что «они… хотели бы как можно скорее видеть у себя постоянного советского представителя де-факто» (25). Данное высказывание Рагиб-бея, опытного дипломата и человека из ближайшего окружения имама, дает основания говорить о том, что присутствие советского представителя в Сана’а’ йеменцы намеревались использовать и в работе по выстраиванию их отношений с другими зарубежными странами.

Подтверждением тому – обращение имама Йахйи к Г. Астахову во время прощальной встречи (3 ноября 1928 г.) с просьбой оказать содействие в установлении связей Йемена с Афганистаном, Ираном и Германией. Опережая ход повествования, скажем, что советское правительство отнеслось к этой просьбе с вниманием. Из архивных документов следует, что 21 мая 1929 г. Л. М. Карахан направил правителю Йемена письмо с уведомлением о том, что он вступил в контакт с германским правительством по интересующему короля вопросу. И что, по мнению Москвы, расширение международных связей Йемена будет способствовать «укреплению независимости» королевства. В ответном письме Л. М. Карахану от 18.07.1929 г. имам Йахйа высказал просьбу, чтобы Советский Союз продолжил посреднические усилия в деле налаживания отношений Йемена с Германией (26).